Найденная

ХЕЙЗЛ

У меня было всего полдня работы, так бывает время от времени, я была рада идти домой средь бела дня. Прошла уже неделя, но я все еще чувствовала себя неспокойно, возвращаясь домой в темноте.

День был прекрасный. Выглянуло солнце, и хотя жар уже не достигал земли, все равно было светло и приятно.

Я решила, что возьму книгу и пойду в парк, чтобы немного почитать там, раз уж такая хорошая погода.

Закутавшись в пальто и шарф, я сидела на скамейке, закинув ногу на ногу. Скамейки стояли на равном расстоянии друг от друга вдоль гравийной дорожки, разделяющей парк на две части.

Я была полностью поглощена книгой, когда меня потревожил звук шагов. Я рефлекторно подняла голову. Человек, спасший меня от людей в капюшонах, сел на скамейку напротив.

Сегодня он был одет более подобающе - ботинки, черные джинсы и толстый серый вязаный свитер.

В одной руке у него было черное пальто, которое он перекинул через колено, когда садился и доставал телефон из джинсов.

При свете дня его внешность была еще поразительней, почти неестественной. Мое сердце слегка ускорилось при виде его.

Шрамы все еще пугали меня, мне было интересно, что с ним произошло.

Он поднял на меня свои зеленые глаза, и я быстро отвела взгляд, сосредоточившись на странице, которую читала. Мои щеки слегка потеплели от смущения, что он увидел, как я пялюсь.

Перечитав один и тот же абзац несколько раз, я, не в силах сосредоточиться на словах, рискнула еще раз взглянуть на незнакомца. Он сосредоточенно смотрел в свой телефон и что-то набирал, очевидно, кому-то писал.

Мое сердце забилось быстрее обычного, когда я снова попыталась вернуться к тому, на чем остановилась в книге.

Увидев его снова, я пробудила воспоминания, о которых предпочла бы забыть, но его присутствие также странно успокаивало, вероятно, потому, что теперь я связывала его со спасением.

Потому что именно это он и сделал.

Когда я больше всего в этом нуждалась, он нашел меня и спас.

Я снова попыталась сосредоточиться на чтении, но когда он встал, подошел к моей скамейке и сел рядом, я была уверена, что не прочитаю больше ни слова.

"Привет", - поприветствовал он, неуверенно поглядывая на меня.

"Эм, привет", - ответила я, уверенная, что мое лицо выдает меня, а мое замешательство написано на нем.

"Как дела, ну, после..." Он запнулся, похоже, не желая упоминать об инциденте, и если я выглядела смущенной, ему было все равно.

"О, да, я в порядке", - ответила я, почти путаясь в словах.

От его близости мое сердце забилось в бешеном ритме.

Он был так близко, что я чувствовала его запах. Это был приятный, землистый аромат, как лес после дождя, с нотками сосны, я недолго поразмышляла, был ли это одеколон или просто он.

Я никогда раньше не сталкивалась с одеколоном, который пах бы чем-то подобным. Он был довольно тяжелым, но все равно приятным.

В его глазах было веселье, и мне стало интересно, что в моем ответе его позабавило.

"Я рад это слышать". Его глаза мешали полностью сосредоточиться на его словах, они были такими насыщенными - зеленые, настолько глубокие, что в них можно было легко потеряться.

"Кстати, я Сет, Сет Кинг". Он представился, тепло улыбнувшись мне, мое сердце слегка дрогнуло.

Он завораживал, несмотря на шрамы, покрывавшие большую часть левой стороны его лица.

Мне пришлось остановить себя, чтобы не уставиться.

"Я Хейзл Портер". Мне потребовалось много времени, чтобы ответить, но наконец я смогла заговорить.

"Приятно официально познакомиться, Хейзл. Особенно сейчас, в более приятной обстановке".

"Думаю, наша встреча была не совсем традиционной", - разрешила я.

"Определенно", - усмехнулся он.

Мы на мгновение встретились глазами, прежде чем его телефон зажужжал.

Он вытащил его и скорчил гримасу, глядя на экран, затем снова посмотрел на меня, эти зеленые глаза пронзили меня, я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы захотела.

"Мне нужно идти", - с сожалением сказал он.

"О, хорошо". Мне стало не по себе от легкого разочарования, которое я почувствовала после его слов.

Он был незнакомцем, его уход не должен был вызывать во мне подобных чувств.

Когда он смотрел на меня на его лице промелькнула эмоция, которую я не смогла определить. Он поднес руку к моей щеке и прижал ладонь к лицу.

В месте соприкосновения ощущалось покалывание, как от маленьких электрических разрядов. Это было очень приятное ощущение.

Его глаза расширились, а зрачки увеличивались, пока его глаза не стали черными, вместо зеленых.

"Моя", - тихо прорычал он.

Мой мозг зафиксировал странность как его слов, так и его действий, но это не имело значения, я просто сидела, застыв на месте.

"Пожалуйста, будь осторожна". Голос Сета был настойчивым, когда он отпустил меня, и освободил от своего пристального взгляда.

Он пошел прочь, а я не могла ничего сделать, кроме как смотреть ему вслед, пока он не обогнул угол на дальнем краю парка и не скрылся из виду.

Я пыталась осмыслить то, что только что произошло. Я знала, что должна быть в полном шоке, но это было не так. В нем было что-то.

"Моя", - сказал он.

Неужели он действительно имел в виду меня? В таком случае, как я могла быть его, если мы даже не знали друг друга? Кроме того, люди не собственность - нельзя владеть другим человеком.

Я поднесла руку к щеке в том месте, где он дотронулся до меня. Кожу все еще слегка покалывало. Несмотря на холод улицы, я чувствовала тепло, мое сердце снова затрепетало.

Я знала, что не смогу оставаться здесь и читать, поэтому собрала свои вещи и пошла обратно домой.

Все это время мой разум был наполовину в оцепенении, когда я пыталась понять, что произошло и почему я отреагировала так, как отреагировала.

Я должна была почувствовать нервозность, возможно, даже испуг, но не почувствовала. Конечно, я была разочарована и слегка раздражена, и вполне обоснованно, но также я чувствовала что-то еще, что не могла выразить словами.

Кто этот человек и кем он себя считал? Неужели он думает, что имеет какую-то власть надо мной, потому что спас меня в тот день?

Вам здесь не рады, это моя территория.

Его слова, сказанные в тот день, вернулись ко мне. Что он имел в виду? Почему те люди так боялись его?

Похоже, дело было не только в его пугающей внешности. Их было двое, а он один. Если бы они попытались, то, вероятно, легко справились бы с ним, но вместо этого они убежали.

Моя.

Его голос звучал почти нечеловечески. От этого воспоминания по позвоночнику пробежала дрожь, но совсем не от страха.