Обжигающе горячая вода каскадом лилась по моей коже, но как бы старательно я ни тёрла себя мочалкой, я всё равно чувствовала себя грязной.
Отвратительной.
Я не могла поверить, что Ксавьер разговаривал со мной так. Я не могла поверить, что он думал, будто я охочусь за его деньгами и высоким статусом его семьи.
Одной мысли, что кого-то могут использовать подобным образом, было достаточно, чтобы меня затошнило, и, тем не менее, Ксавьер был прав. Я была именно той, кем он меня считал.
Именно в этот момент меня дошла вся иронии судьбы.
Если бы не состояние Найтов, я бы ни за что не согласилась выйти за Ксавьера Найта.
Но я не была какой-то там эгоистичной охотницей за чужими деньгами.
Я просто делала всё возможное, чтобы спасти жизнь своему папе.
Выключив душ, я туго обернула полотенце вокруг своего тела. Мне казалось, что лишь только оно способно было не дать мне распасться на части.
Я вытерлась и на автопилоте натянула пижаму. Мои мысли были где-то далеко.
Когда я рухнула в постель, мой взгляд упал на фотографию в рамке, которая стояла в другом конце комнаты. На фотографии была я, Дэнни, Лукас и папа.
Мы все выглядели счастливыми.
Папа светился здоровьем.
Фото было сделано на прошлый День благодарения. Дэнни передержал индейку в духовке, а Лукас напихал в неё слишком много начинки, но всё равно ужин получился идеальным.
Мы все вместе втиснулись на старый, потёртый диван в гостиной и смотрели американский футбол, не беспокоясь о будущем.
Я обхватила голову руками.
Папа всегда был образом здоровья. После смерти мамы он взял на себя обязанности обоих родителей. Он был константой, несокрушимой скалой, которой был нипочём шторм жизни.
А теперь он был в больнице, и я не была уверена, сможет ли он...
Я уставилась на крошечные эмодзи с суши. Крохотные незамысловатые картинки спасли меня от моих мыслей.
Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это идти куда-то. Одеяла манили меня в свой мир, соблазняя обещанием темноты и тишины.
Но, вероятно, выход на улицу был именно тем, что мне было необходимо. Даже если это могло отвлечь меня от мрачных мыслей всего на один вечер.
Избавиться от воспоминаний о Ксавьере, который впивался в меня своими ледяными голубыми глазами…
“В любом случае, для «Куриксон» ты слишком крутая, — сказала Эм, засовывая очередную порцию сашими из лосося себе в рот.
Я обмакнула свой нигири с тунцом в соевый соус, уклончиво хмыкнув. “Я до сих пор ничего не понимаю, — пробормотала я. — У меня было такое хорошее предчувствие после собеседований.”
“Ну, они сглупили,” — Эм схватила блюдо с суши из лосося с конвейерной ленты, проезжающей перед нами. Рядом с подругой быстро росла стопка из пустых тарелок.
Я жевала еду, совсем не чувствуя её вкуса.
Если бы только с «Куриксон» всё получилось. Возможно, мне бы тогда не пришлось обручаться с полным ненависти миллиардером…
Мой взгляд лениво блуждал по медленно движущейся ленте конвейера. У меня было так много вариантов, что съесть, но ни одно блюдо не казалось мне даже немного привлекательным.
Эм положила ролл с лососем на мою пустую тарелку. “Слушай, мы пришли сюда не для того, чтобы хандрить, — она улыбнулась мне, и я не могла не почувствовать, как моё настроение немного улучшилось. — С наступающим Днём благодарения!”
“С наступающим,” — ответила я, и мы стукнулись роллами прежде, чем съесть их.
Каждый год мы с Эм устраивали ужин на двоих перед Днём благодарения, а сам праздник отмечали с нашими семьями.
“Сменим тему, — сказала Эм с набитым ртом, — ты слышала о переполохе в Центральном парке сегодня днём?”
“Хм?”
“Судя по всему, какая-то мега богатая пара устроила модную предсвадебную фотосессию. Они даже перекрыли часть парка, чтобы их никто не беспокоил.”
Я поперхнулась, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы кусочки суши не разлетелись по конвейерной ленте.
Я глотнула немного воды, после чего прочистила горло. “Ага, подумать только…”
И я не могла с ней поспорить.
Да, Ксавьер был мега богатым.
В моей памяти снова мелькнул полный ненависти и отвращения взгляд Ксавьера.
“Анжела? Ты в порядке?”
Я моргнула, выныривая из своих мыслей. “Конечно,” — соврала я.
“Ты выглядишь так, будто увидела привидение…”
“П-просто немного устала, наверное.”
Эм уставилась на меня, её глаза внимательно вглядывались в мои. Я никогда не была хорошей лгуньей. И Эм знала меня лучше, чем кто-либо другой.
Но я не могла сказать ей правду, даже если бы хотела. Я не могла никому ничего рассказать. Даже своей семье. Они, вероятно, в конце концов всё равно обо всём узнают. Невозможно же было вечно скрывать такой громкий брак.
Но никто никогда не должен был узнать правду о моей сделке с Брэдом Найтом.
И именно это я и делала.
“Слушай, мне нужно закончить кое-какие приготовления к завтрашнему Дню благодарения, — снова соврала я. — Так что, я пойду.”
“Ладно,” — сказала Эм спокойно. Я не совсем понимала, поверила она мне или нет, но она позволила мне съехать с темы.
Мы встали и, расплатившись, вышли на прохладный вечерний воздух. На сердце у меня было тяжело из-за чувства вины. Мне пришлось обманывать свою лучшую подругу.
И это было только начало…
Разочарованно вздыхая, я отклонилась на спинку сидения и закрыла глаза.
Я не могла поверить, что забыла пекановый пирог. Он был едва ли не главный блюдом на столе в День благодарения.
Но, если честно, в голове у меня было и без пирога слишком много мыслей.
Поезд качнуло, и я поудобнее устроилась на сиденье, прислонившись головой к окну и глядя на размытый пейзаж, который проносился мимо.
Я должна была быть в Хеллере через час, но мне хотелось уже быть там.
Папа заверил нас, что он достаточно здоров, чтобы провести День благодарения дома.
Мои братья уверяли меня, что он выглядит намного лучше, и я не мог дождаться, когда увижу его собственными глазами. Мне не терпелось увидеть их всех.
Я почувствовала, как на сердце у меня стало легче. До меня внезапно дошло, что я испытала огромное облегчение, уехав из Нью-Йорка. Даже если это была поездка всего на пару дней, мне не мешало немного отдохнуть от драматизма, связанного с контрактом.
У меня появилась возможность вздохнуть и придумать план.
После того, что показалось вечностью, я, наконец, поднялась по ступенькам крыльца в дом, где прошло моё детств.
Я постучала в дверь, и мне открыл Лукас, который заключил меня в крепкие медвежьи объятия.
“От тебя несёт поездом,” — сказал он, затащив меня в дом.
“Я тоже рада тебя видеть,” — сказала я и показала ему язык.
Я углубилась в дом, и на меня нахлынула волна ностальгии. Здесь я выросла. Этот дом видел меня и в горе, и в радости.
Это было место, где мы с Эм тайком ставили фильмы с рейтингом 18+ на DVD-плеер, где мы с Лукасом строили крепости из подушек и ели «Нутеллу» прямо из банки.
Но теперь, вернувшись после всего, что произошло, я чувствовала себя по-другому.
Как будто каким-то образом этот дом больше не мог защитить меня от внешнего мира.
“Это она? Энджи?” — появился папа, выезжая в коридор на инвалидном кресле. Он был больше похож на моего отца, чем тот мужчина на больничной койке.
“ПАПА!” — я подскочила к нему и крепко обняла. Он действительно выглядел намного более здоровым. Увидев его после выписки из больницы, я укрепилась в своей решимости.
Если мне придётся уживаться с разгневанным миллиардером ради того, чтобы с папой всё было в порядке… То пускай.
"Боже, Энджи, да здесь я, здесь, — сказал он, смеясь. — Я никуда не денусь, девочка моя. Только если ты не покатишь меня куда-нибудь.”
”Я знаю, — я попыталась украдкой вытереть слезу, прежде чем она вытекла из моего глаза. — Я просто рада тебя видеть. Ты выглядишь отлично.”
“Готова взглянуть на индейку?”
“В смысле на Дэнни?” — пошутила я.
“Я ВСЁ СЛЫШАЛ!” — крикнул Дэнни из гостиной. Я знала, что он уже сидит на диване и смотрит футбол, не отрывая взгляд от телевизора.
Я не могла сдержать идиотскую улыбку, расплывшуюся по моему лицу.
Это было именно то, что мне было нужно.
В нашу дверь позвонили, и мы все в замешательстве посмотрели в сторону двери.
“Мы кого-нибудь ждем?” — спросила я Лукаса.
“Не-а, — его глаза на секунду оживлённо вспыхнули. — Ты пригласила Эм?”
“Нет, она празднует со своей мамой,” — я подошла к двери и открыла её…
И в один момент моё маленькое убежище на День благодарения превратилось в прах.
Потому что на пороге стоял Ксавьер Найт, который выглядел как всегда красивым. В его руках довольно неуместно смотрелась коробка пеканового пирога.
Ксавьер одарил меня ослепительной улыбкой, но она не коснулась его глаз. Они так и остались холодными. Расчётливыми. Как у волка, играющего со своей добычей прежде, чем броситься на неё.
“Привет, детка,” — насмешливо сказал он.
Моё сердце бешено забилось. У меня вот-вот должна была начаться полномасштабная паническая атака. Моя семья даже не знала, что я с кем-то встречаюсь, не говоря уже о том, что собиралась замуж за самого богатого холостяка в Нью-Йорке.
“Что ты здесь де...”
“Анжела? — раздался голос папы за моей спиной. — Кто это?”
Внутри у меня всё сжалось, когда я услышала, что за моей спиной собирается вся семья.
“Э-э, это…”
Ксавьер сделал шаг и встал рядом со мной, его злая насмешка исчезла в мгновение ока.
Он обвил своей рукой мою талию и улыбнулся, глядя на меня сверху вниз с любовью и нежностью. Он был просто ходячим образцом идеального спутника жизни.
Но я-то знала правду.
Он меня ненавидел. Его рука будто бы сжимала меня в железных тисках, а не в объятьях. Я чувствовала на себе взгляды своего отца и братьев, которые явно не оценили подобного жеста, и моё лицо запылало от смущения и стыда.
“Меня зовут Квавьер, — сказал мой мучитель, и его голос был подобен мёду. — Я жених вашей дочери.”
