Из "Прайс Индастриз" я помчалась домой, едва остановившись, чтобы поздороваться с бабушкой.
"Ты рано вернулась. Что случилось, дорогая?" - спросила она.
"Не могу сейчас говорить, прости!" крикнула я через плечо, бросаясь к лестнице.
Мы жили в двухэтажном доме в районе Манаюнк в Филадельфии.
Полы из твердой древесины, ковры и немного староватая мебель.
Мой дом.
Я зашла в свою комнату и включила ноутбук.
Тэйлор не дал мне интервью и ничего не рассказал для статьи, но я всё равно могла бы кое-что написать.
Привлечь его к ответственности за издевательства над журналистами, за неуместное поведение с одной из своих гостей, за интимные отношения удивительного и... необычного характера.
На праздничном вечере члены правления “Джеймсон Энтерпрайзес” подозрительно молчали.
В преддверии приобретения они открыто заявили о своей незаинтересованности в приобретении “Прайс Индастриз”.
Были даже предположения, что они могут развалить компанию, чтобы повлиять на стоимость и избавиться от Прайса.
До Рика дошли слухи, что несколько членов совета директоров “Джеймсон Энтерпрайзес” даже дали "клятву самоубийства" - соглашение о том, что все они уйдут в отставку в случае, если приобретение состоится.
Такая тактика обычно эффективно останавливала враждебное поглощение.
По крайней мере, когда компания, осуществляющая приобретение, делала это в рамках закона.
В данный момент это был самый вероятный сценарий: совет директоров либо заинтересовали, либо запугали, чтобы они изменили своё мнение.
Я провела всю ночь на праздновании в “Прайс Индастриз”, записывая каждую деталь, слово и жест, которые заметила или услышала.
Время пролетело незаметно.
21:45 часов превратились в 23:30, потом в 1:50 часов ночи, 4:09 часов утра, и наконец, 6:30 утра.
Я всё ещё перечитывала текст, когда в 7:15 привычно зазвенел будильник. К 8:15 часам утра у меня была отшлифованная, добротная версия событий для Артура и Рика.
Любители вопросов следили за всеми сотрудниками в здании, изучая ежедневные процедуры газеты.
Я не знала этих людей, но они проводили полное, агрессивное и разрушительное исследование нашего офиса.
Я искала Рика, желая наверстать упущенное за вчерашний вечер, но не нашла его.
"Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?" спросила я.
Распечатки, телефонные звонки, тексты, электронные письма, доставка - шум и активность достигли своего пика, когда опрокинулась тележка с почтой, подняв в воздух вихрь конвертов.
Я разложила свои вещи на столе, где копошился один из этих неизвестных новых людей.
"Привет", - сказала я, заставив незнакомца остановиться. "Что происходит?"
Мужчина посмеялся над моим невежеством и продолжил заниматься своим делом.
Из-за всех этих незнакомых мне людей в офисе я решила закрыть свой ноутбук в ящике рабочего стола и отправилась выяснять, что, чёрт возьми, происходит.
Двадцать минут спустя я всё ещё ждала Артура возле его офиса, впитывая утренний хаос.
Рик прошел мимо, но оказался в центре пятистороннего разговора.
Шквал активности в редакции всегда был тем возбуждающим фактором, который заставлял меня вставать с постели по утрам.
Но сегодня всё было по-другому.
Это был не просто обычный рабочий день, когда все писали и тщательно изучалить дневные истории.
Наши офисы оккупировали.
Сквозь открытое пространство офиса я увидела, как Артур отстранился от разговора, не обращая внимания на тех, кто пытался его вернуть.
Он шёл к своему офису, и я воспользовалась возможностью привлечь его внимание.
"Артур!", - крикнула я, догоняя его.
"У тебя 30 секунд, Доусон.".
Он перелистывал записи, папки и документы на своем столе и в ящиках, даже не отвлекаясь, чтобы выслушать меня.
"Здесь моя история о прошлом вечере".
"Отлично, оставь её у меня на столе. Я посмотрю позже.", - перебил меня Артур, почти не слушая.
Он нашёл то, что искал - похоже, какой-то контракт - и сложил его в пластиковую папку.
"Артур, ты можешь сказать, что происходит?" спросила я нерешительно.
Он собрал ещё несколько предметов - ручки, папки, телефон - и сделал несколько глотков кофе, после чего попытался пригладить свои взъерошенные волосы.
"Ну, пока ты всю ночь танцевала с мужчиной..."
"Всё было не так".
"Неважно. Вчера вечером, пока Прайс праздновал поглощение “Джеймсон Энтерпрайзес”, похоже, он всё еще был немного голоден, и приобретение газеты показалось ему лакомым кусочком.”
"Ты хочешь сказать...?"
"Постарайся не отставать, Доусон, я не могу из-за тебя снизить скорость.".
"Вплоть до чернил на странице. Теперь всё это принадлежит им. Эти консультанты собираются изучить, как мы работаем, для плавных перемен - так что освободите место и играйте хорошо".
Пол подо мной задрожал, но, скорее всего, у меня просто ослабели ноги.
"Ты в строю, солдат. Не сутулься. С тобой всё будет в порядке, со всеми нами, просто... мне нужно идти. Поговорим позже. Сейчас я должен быть в нескольких местах одновременно".
Я встала и пошла вслед за ним по коридору, пробираясь между столами, писателями, вопрошающими и прочим хаосом.
"По поводу моей статьи. Прошлой ночью я получила новые сведения о Прайсе, которые, как мне кажется, действительно заслуживают внимания", сказала я ему, стараясь не показать своё отчаяние.
"Потерпи, я найду тебе другую историю для работы.
Держи её пока при себе". Говорю тебе как редактор и друг, Кейт. Пока что не шуми с ней".
"Но..."
"Я приобщу тебя к местной культуре на некоторое время", - предложил Артур, игнорируя мой протест.
Я боролась за своё место журналиста-расследователя. Я вкладывала своё время, я качественно работала и потерять эту работу её означало, что мне придется начинать всё сначала, чтобы пробить себе дорогу обратно.
"Я журналист-расследователь!" воскликнула я.
"Так и есть, Кейт. У тебя отличное чутьё на сюжет, и ты доверяешь своему редактору. Но дело не в этом".
Он сделал паузу и посмотрел мне в глаза, давая понять, что говорит серьёзно.
"На самом деле, дело не в этом", - сказал он. "Новое руководство сказало своё слово, и я должен сместить тебя".
С этими словами Артур пошёл дальше. Спорить с ним было бессмысленно, но я должна была.
Я не могла просто взять и смириться с понижением. Я пробила себе дорогу сюда когтями, и им придётся силой вытащить меня с этого места.
"Я уже это вижу. Новаторские истории вроде "Почему автобус 432 всегда опаздывает?" и "Ребёнок хочет кашу, которую родители не покупают"".
"Я тоже вижу твоё имя в списке авторов. Или за чертой бедности, выбирай".
Он подписал несколько бланков, которые ему дали в типографии и и сквозь шумный хаос в коридоре направился обратно в свой офис..
"Ты ещё новичок, Доусон. Это не последний раз, когда ты видишь, как должность переходит из рук в руки. Смирись с этим".
Тяжело вздохнув, Артур открыл дверь своего офиса. "Триста слов о подготовке городского парада на 4-е июля".
На этом Артур закончил наш разговор и вошёл в переполненный конференц-зал.
Это была уважаемая газета во всей Пенсильвании - её история насчитывала более ста лет.
Момент, когда меня пригласили присоединиться к команде их авторов, я считала самым большим достижением в жизни.
Факт, что это сделала компания “Прайс Индастриз” лишь сыпал соль на рану.
Я вернулась к своему столу и в гневе ударила по нему ногой.
Писать о подготовке города к параду было примерно так же актуально, как писать эксклюзив о высыхающей краске.
Но дело было не только в том, что мои новые задания, казалось, могли надоесть мне до смерти.
За всё время, что я здесь работала, Артур никогда не просил меня похоронить историю. Но сегодня он уничтожает мою историю о Прайсе?
Странно.
Прайс, его компания, его семья и друзья теперь будут неприкосновенны.
Вот к чему всё шло. Это было самое страшное.
Это была скользкая дорожка, и у меня разрывалось сердце от того, что эта великая организация вступила на моральный лёд.
Нет. Не "странно".
"Странно" - слишком нейтральное слово.
Следующая мысль была ещё мрачнее. По спине пробежали мурашки.
Что, если Прайс купил мою газету с целью заставить меня молчать?
Чтобы не дать мне написать о них статью, боясь потерять работу?
Это было похоже на паранойю, но в этой игре у меня был свой интерес.
Без этой работы я бы потеряла страховку и возможность заботиться о бабушке.
У неё был артрит и остеопороз. Из-за этого ей было трудно двигаться, и она постоянно была по уши в лекарствах и визитах к врачу.
Прайс любил играть.
Но со мной он не сможет так играть.
Поэтому я решила, что еще не закончила расследование о нём.
Я провела быстрый поиск в Интернете о Тэйлореу Прайсе и пролистала множество статей: о поглощениях, о корпоративных играх за власть, но мало что ещё.
Он держался в тени.
Несколько лет назад он дал короткое, неловкое интервью местной бизнес-школе, с которого ушёл во время последнего вопроса.
Тэйлор поднял взгляд на студента и посмотрел в камеру.
"Люди могут загнать тебя в угол, когда они могут тебя предугадать.. Я постоянно нахожусь под прицелом, у меня никогда нет перерыва".
Ведущий неловко усмехнулся: "Мистер Прайс, у нас осталось ещё несколько вопросов..."
"Иногда", - сказал Тэйлор, "вы должны сделать резкий шаг, чтобы сбить людей с толку".
С этими словами, просто чтобы доказать свою точку зрения, он покинул сцену, смутив и аудиторию, и ведущего.
Когда его загоняли в угол, Прайс находил способ удивить окружающих.
Это игра для двоих..
Если он хотел заставить меня замолчать, я собиралась выяснить, почему.
Чего бы мне это ни стоило.
