Его пальцы барабанили по краю деревянного стола, пока он смотрел на нее.
Молчание его не раздражало. Ему всегда лучше работалось в тишине. При необходимости он мог просидеть здесь много часов, не произнося ни слова. Однако она не могла. Это было легко заметить.
Она не переставала пить кофе маленькими глотками, обхватив белую кружку обеими руками. Он видел, как она сжимала пальцы каждый раз, когда его руки ложились на стол.
Она вздрагивала, но потом сжимала губы, заставляя себя молчать. Это убивало ее. Он знал, что время идет – их час утекает, но это было забавно.
Он привык к другой реакции, к тому, что люди прогибаются перед ним. Он был альфой. Никто не бросал ему вызов. Иногда, бывало, пытались задеть, дразнили, но ничего запредельного. А она?
Ему пришлось практически тащить ее, когда она упиралась, пинаясь и крича. Это было в новинку. Она была из другой стаи. Похоже, из стаи без альфы.
Она должна была знать, что он там.
Дело было не столько в том, что она бросала ему вызов, сколько в ее поведении рядом с ним, ее невербальных сигналах.
Чем больше времени проходило, тем очевиднее становилось, что она не чувствует его. Почему? Боль в груди не могла быть ошибкой.
Он никогда не чувствовал этого раньше, но знал, что это такое.
Потребность в защите.
Потребность в близости.
Его конечная цель была непонятна. Он хотел получить ответы, хотел подтверждения, но что потом? Уйти?
Учитывая отсутствие контроля во время их предыдущей встречи, он не знал, насколько это хорошая идея. Ее запах слегка выветрился, и ему стало легче собраться с мыслями.
Но когда она прижалась к двери. Его рассудок вылетел в окно.
Он не ожидал, что она будет с ним драться. Она была омегой; должно было быть легко расположить ее к себе.
Но он почувствовал это, только когда впервые прикоснулся к ней: собственничество, обладание, как будто она принадлежала ему. Он знал, что это значит, но уже не мог мыслить здраво.
Его удивление от этого осознания и позволило ей ускользнуть.
Было слишком много вопросов. Может быть, с ней было что-то не так? Был альфа - даже если она говорила, что это не так? Ему не нужна была такая странная волчица, привязывающая его к себе. Но он знал, что держаться подальше невозможно.
Он не мог избавиться от нее; его волк не позволил бы ему причинить ей вред. Да и он сам не хотел убивать кого-то без причины.
Но брачные узы могли стать слабостью, которой другие стаи стали бы использовать против него, а этого он не мог допустить. И все же голос внутри нельзя было заглушить.
"Ну?"
Он почувствовал, что улыбка расползлась на все лицо. "Ну?"
Долгий вздох вырвался из ее груди, ее ноздри вспыхнули. "Ты хотел поговорить. А теперь ты молчишь."
Он продолжал смотреть на нее.
Даже когда она опустила взгляд на свой кофе, и жидкость медового цвета стала закручиваться в кружке с каждым движением пальцев, его взгляд прожигал дыру у нее во лбу.
В ее квартире был мужчина, но они не были связаны.
И не могли быть.
Она должна была стать его половиной, а не чьей-то еще.
"Я и не подозревал, насколько ты нетерпелива". Он усмехнулся.
"Ты все еще не ответила мне."
"Что не ответила?"
"Почему ты думаешь, что альфы - монстры? Ты сказала, что у тебя его нет, тогда откуда такие сведения."
"Потому что. Альфы – монстры и убийцы."
"Поэтому у тебя никогда не было альфы? Может ты родилась в стае, тебе не понравился твой альфа, и ты ушла?"
"Я родилась не в стае."
Он приподнял бровь. "Твои родители были изгоями?"
"Нет. Мои родители были людьми."
Она поставила свою кружку на стол, не разрывая зрительного контакта.
"Чер..." Он фыркнул. "Тебя укусили."
Все недостающие кусочки головоломки сложились. Укусили. Волки держались достаточно далеко от людей, поэтому такие происшествия были редкостью.
Любовная связь с человеком влекла за собой массу сложностей и обязанностей, и большинство избегало таких ситуаций. Чем меньше они смешивались, тем лучше. Укусы были совсем редким явлением.
Волк кусает человека и меняет его навсегда.
"Это сделал твой маленький друг?" Это объясняло его присутствие и его запах вокруг нее.
Ее глаза сузились. "Уилл никогда бы так ни с кем не поступил."
Обиду и ненависть, пульсирующие в ее голосе, трудно было не заметить. Можно было легко понять, что ее раздражали разговоры на эту тему.
"Тогда кто?"
"Я не знаю," - выдохнула она.
"Кто-то нашел меня - не думаю, что он хотел дать мне новую жизнь. Если так, то мои распоротые спина и грудь - забавный способ показать это."
Возможно, он и не хотел. Оставлять человека умирать - не самое разумное решение.
Этот волк не только напал на человека, но и оставил его в живых! Он не позаботился о том, чтобы она не дожила до превращения! Он оставил новорожденного на улице, одного. Новорожденного, который ничего раньше не слышал об оборотнях.
Какой безрассудный засранец. Он мог создать проблемы для всей расы. Некоторые волки были эгоистичными идиотами.
"А Уилл?" Он попытался убрать презрение, когда произносил его имя.
"Я встретила его, когда превратилась в первый раз." Она провела пальцами по краю кружки с кофе. "Так что нет, у меня никогда не было альфы или стаи. И я прекрасно справляюсь, спасибо."
"Полагаю, твоему другу не понравился его альфа."
"Можно и так сказать."
"Что он сделал?"
"Знаешь, я ответила на много твоих вопросов. А ты мне ничего не сказал."
Он жестом показал, чтобы она продолжала. "Что ты хочешь знать?"
Сейчас он ответил бы на что угодно, лишь бы не упустить момент.
"Почему ты здесь? Почему ты разговариваешь со мной?"
Она хотела получить ответы, которых у него не было. Выслеживая ее, он просто следовал своим инстинктам.
Представить, что она его половина, было полнейшем сумасшествием. Но он знал, что это правда. И это была единственная информация, которой он располагал и в которой был уверен.
Окончательное решение? План? Ничего этого у него не было.
Обычно он всегда знал свой следующий шаг, но не сейчас. Он должен найти способ удержать ее рядом. Дальше - он не думал. "Я не знаю."
"Это не ответ."
"Но это единственный ответ, который у меня есть. Я всегда очень хорошо контролировал ситуацию. А потом появился ты."
"Я должна поверить, что ты девственник?"
Он захихикал. "Нет. Но когда я сплю с женщиной, это происходит потому, что я так решил. А не потому, что не смог удержаться."
Он шептал низким голосом, наблюдая, как она дрожит.
"Почему это имеет значение?"
"Мне не нравится терять контроль."
Его лицо было суровым, взгляд сосредоточенным, и она тяжело сглотнула.
Он мог вызвать у нее реакцию - она должна была понять, что что-то происходит между ними. Неужели ее друг ничего ей не сказал? Сейчас он сам мог бы рассказать обо всем, но она и так не верила ни единому его слову.
Насколько бурно она среагирует, если он скажет ей, что она должна быть с ним?
"Ну, у меня нет для тебя объяснений. Мне не очень понравилось то, что произошло."
Прежде чем она сделала следующий глоток воздуха, его рука накрыла ее руку.
Он держал ее, наклонившись над столом. "Мог бы и обмануть меня." Она попыталась отдернуть руку, но он не позволил ей этого сделать. Вместо этого он крепко сжал ее, уголок губ растянулся в улыбке.
"Звучит так, будто ты хорошо повеселился."
Так и было. Он не мог забыть мягкость ее кожи, ее вкус, то, как она таяла в его руках. Она смотрела на него, не в силах оторвать глаз. Он знал, что она тоже это чувствовала.
Даже сейчас, когда она сидела напротив него, ее зрачки потемнели, и он чувствовал жар, исходящий от нее. Она вздохнула и быстро отпрянула, когда поняла, что он уловил ее мысли.
Улыбка Александра переросла в оскал, и он был весьма доволен собой. "Не можешь остановиться, да?"
Несмотря на глубокий красный цвет, окрасивший ее бледные щеки, она отвела взгляд.
На этот раз она отдернула руку – приложив больше усилий, чем во время предыдущей попытки - и освободилась. Лив положила обе руки на колени, переплетя пальцы.
"Мы закончили?"
Он усмехнулся и взглянул на часы. "У меня есть еще сорок три минуты."
Александр знал, что этого времени будет недостаточно; этого не хватит и на половину вопросов, которые у него были.
Она была укушена, у нее не было стаи, и она тусовалась с каким-то несчастным оборотнем. Оборотнем, который, похоже, дал ей ужасное представление о том, каково это - быть в стае.
Это было, мягко говоря, необычно; волки - стайные существа.
Разве что Уиллу нравилось быть с ней вдвоем.
"Я не вижу смысла продолжать этот разговор."
"Так же как и не видишь смысла в стае."
"Я вижу смысл в стае. Я не вижу смысла в альфе," - поправила она.
Это не имело смысла. Что наговорил ей тот бета? "Они идут комплектом". Как может быть стая без альфы, который ее возглавляет?
"Бета, омега, им нужно руководство, структура, кто-то, кто вел бы их."
"Нет, не нужно."
"У людей есть глава семьи, не так ли? Кто-то, кто обеспечивает и поддерживает порядок..."
"Это не одно и то же."
"Разве нет?"
"Родители не заставляют тебя убивать кого-то."
Его губы разошлись, а голубые глаза заблестели; теперь у него была зацепка. "Убивать? Так поступил альфа Уилла?"
"Нет, он ничего не делал. Он заставлял других людей делать грязную работу."
"Какую именно?"
Александр наблюдал, как в ее глазах промелькнули эмоции. Она поджала губы, вероятно, раздумывая, стоит ли ей с ним делиться. Он должен был знать.
Что-то было не так, и он должен был это исправить. Может быть, если бы он смог изменить ее мнение об альфах, она бы не так остро восприняла остальное?
Сейчас она сидела напротив него и не испытывала к нему ничего, кроме презрения. Это было неправильно.
"Он заставил стаю убить родителей Уилла."
"Почему?"
"Почему что?"
"Почему альфа убил его родителей?"
"Я не знаю. Потому что он был монстром. Потому что мама Улла была человеком."
Укушенный и полукровка.
Неплохая пара. Они почти подходили друг другу - и все же не подходили. Потому что она была его. "И ты думаешь, поэтому он убил их?"
"А почему еще?"
Александр пожал плечами. "В моей стае есть человек. Мы не убили ее."
Ее нижняя губа дрогнула на секунду - всего на одну - она поверила ему. Вот только она не могла признать это.
"Ты мог убить сотню людей. Я бы не узнала."
"А я говорю тебе честно, я не убил ни одного человека, и никто в моей стае не убивал."
"Я должна поверить тебе?"
"Ты должна доверять мне гораздо больше, чем своему другу". Александр знал, что убийства в стае возможны, но это было нормой - особенно без причины.
Если они позволили волчице спариться с человеком и родить ребенка... значит, то, что она человек, не было причиной, по которой они ее убили, иначе они давно бы это сделали. Что-то в этой истории было не так.
Ее маленький друг Уилл не рассказал ей всей истории.
"Я знаю Уилла. А тебя - нет."
"Давай изменим это."
Это были последние слова, которые он произнес, прежде чем наклониться и пододвинуть ее стул к себе.
Когда она поняла, что он делает, было уже слишком поздно: в его руках был ее телефон.
"Отдай!" - крикнула она, протягивая руку, пытаясь выхватить телефон.
Но он не слушал ее.
После неудачной попытки, она была вынуждена смотреть, как он набирает что-то, прежде чем поднести телефон к уху. Александр подождал несколько секунд, а затем повесил трубку. Он вернул ей телефон, прокатив его по столу. "Вот."
"Что ты сделал?"
"Я позвонил сам себе. Таким образом, - начал он, доставая свой собственный телефон, - у меня есть твой номер."
В порыве злости, Лив хлопнула ладонями по столу, и вскочила с места.
"Тебе смешно?" Она скривилась.
"Я не знаю, чего ты хочешь, ясно? Мне жаль, что я позволила тебе дотронуться до меня. Поверь мне, я тоже этого не хотела. Почему бы тебе не вернуться к своей стае и своим маленьким питомцам, или как их там, и не оставить меня в покое? Не ходи за мной, не разговаривай со мной.
"Мне это не интересно. Что бы ты ни придумал себе, что между нами происходит, это не так."
Он встал, схватив ее запястье, и притянул к себе. Когда ее грудь столкнулась с его грудью, она затаила дыхание.
"Я думаю, что на тебя оказывают плохое влияние. Если бы ты когда-нибудь видела стаю, ты бы думала по-другому. Так что не смей распространять о нас ложную информацию."
"Ты ничего не знаешь об оборотнях, и все твои знания сводятся только к тому, что тебя укусили."
Запутавшаяся волчица вбила себе в голову дурные идеи.
"Поверь мне, больше моих волков было ранено человеком, чем людей, которые пролили хоть каплю крови из-за одного из моих. Так что не надо переписывать историю под свои нужды."
Александр крепче сжал пальцы на ее запястье, и Лив охватила паника.
"Хочешь знать, чего я хочу? Я хочу, чтобы ты была в моей стае."
Его удивили собственные слова. Он точно этого хотел? Он преследовал ее, чтобы вернуть себе?
Даже если он не мог принять ее такой? Она была бы рядом. Он мог бы держать ее в поле зрения. Чем больше он думал о том бета, который рыскал вокруг нее, тем меньше ему это нравилось.
По крайней мере, если бы она была рядом, он бы позаботился о том, чтобы никто не наложил на нее лапы. Она не родилась такой; он сомневался, что она знала о половинах и вообще о чем-либо. Но это объясняло, почему она не чувствовала связи.
Возможно, она чувствовала, но сама не знала об этом. Она не могла объяснить себе, что это такое. И он не собирался быть тем, кто расскажет ей об этом.
"Твоя стая? Ты с ума сошел?" - прошептала она.
"Почему ты думаешь, что я когда-нибудь последую за тобой?"
Он отвел ее от стола. На этот раз между ними не было препятствий.
Алекс знал, что ее течка закончился, и все же она реагировала на него.
Возможно, она не осознавала этого, но она прижималась к нему. Он чувствовал запах влаги между ее ног, видел мурашки на ее коже.
Она тоже хотела его. Она была уязвима перед ним.
Но она боролась. Она выставляла барьер между ними. Лив так сильно контролировала себя, чтобы не позволить ему обладать ею.
Его губы шептали ей на ухо, заставляя ее задерживать дыхание.
"Потому что ты сказала, что я могу попробовать..." Он обвел пальцем ее подбородок. "А ты ушла, прежде чем я смог овладеть тобой."
Вот. Это была причина, по которой он не должен был брать ее в свою стаю. Но он мог чувствовать ее вкус - он мог чувствовать ее вкус, не обладая ею.
Она не узнает. Он позаботится о этом, и они оба будут свободны.
Глубоко внутри он почувствовал, как зарычал его волк. Как будто он мог сопротивляться.
Даже если он сейчас уйдет. Он знает, где она живет. Где она работает. Он вернется. Он сможет сопротивляться. Он мог сказать "нет".
Но он должен признать: он, вероятно, сможет говорить "нет" вечно. И она, конечно, тоже не будет отказываться вечно.
"Отпусти меня."
Это был не приказ. Скорее, мольба.
Ее голос срывался, в глазах блестели слезы. Она не плакала, но была на грани. В груди защемило. Это чувство вины? Он обидел ее, не подумав. Она делала его безрассудным.
Неужели он был настолько глуп, что думал, что сможет заставить себя отказаться от нее? Что он сможет убедить себя в том, что она не достойна быть его половиной? Он прекрасно знал, что не сможет бороться с собой.
Их связь – не его решение. Он прекрасно знал, что не сможет оставить ее. Не было выхода, нельзя было представить ситуации, в которой он бы ушел без нее.
Он сжал кулаки, разозлившись, что ее не мучает то же чувство вины. Она не чувствовала силу связи, потребность в близости.
Если бы он тоже ничего не чувствовал, он мог бы оставить ее и вернуться к своей жизни.
Лив не была готова к этому.
Ни к одному варианту.
Сказать, что она была шокирована, когда почувствовала, как ее рука осталась без его тепла, значит даже близко не описать ее реакцию. Она поникла, и тепло его тела исчезло из нее.
Алекс выпрямился, на его лице появилась улыбка.
"Ты знаешь, как меня найти," - сказал он, одарив ее последней улыбкой, прежде чем уйти.
Если он не уйдет сейчас, может произойти что-то непоправимое.
Он не знал, как не спугнуть ее. Но чем сильнее он давил, тем больше она отстранялась. Возможно, наступит момент, когда она, наконец, уступит, но что он должен сделать для этого?
Ему нужен был план.
Он не мог действовать на эмоциях.
Он шел, не оглядываясь, гадая, смотрит ли она в его сторону.
Но она не смотрела.
Она не смотрела, как он уходит, оставаясь недвижимой. Она ждала, склонив голову.
Был ли это жест обреченности или она чувствовала на себе его взгляд? Может она специально избегала его взгляда?
Он услышал, как она сглотнула, а затем, наконец, шумно выдохнула и ее плечи задрожали.
Лив посмотрела вправо и заметила свой мобильный телефон на столе. Потянулась за ним и включила экран. Она удалить его номер? Он видел, как она держит телефон перед лицом, и ее палец завис.
Большой палец наклонялся то влево, то вправо, но она так и не нажала на кнопку.
Александр сделал еще несколько шагов, придерживаясь края здания, сливаясь с толпой, чтобы убедиться, что она не заметит его присутствия. Конечно, она сделает это.
Она избавится от его номера. Но ее большой палец так и не нажал на значок "корзины". Вместо этого она заблокировала экран и сунула телефон в задний карман.
Он подумал, что она обернется и увидит его, но она не обернулась.
Лив встала, сжала кулаки, а затем пошла в противоположном направлении.
Она не удалила его номер.
Возможно, этого было достаточно, чтобы он смог все изменить.
В нем не было мягкости. Но он мог бы использовать это в своих интересах. Он должен был контролировать свои порывы, контролировать свой характер.
Одно мгновение вместе, и все его мысли были заняты ею.
Он не мог удержаться от усмешки.
Странная, неукротимая волчица в качестве второй половины.
