Пламя между нами

Еще ни один смертный не ступил в эту древнюю пещеру и не дожил до наших дней. К счастью для Люциуса, он не был простым смертным.

Старый волшебник спустился глубже в темноту, проводя пальцами в перчатках по каменным стенам, изучая рисунки углем, изображающие историю его мира.

Изображения королей и королев, магов и оборотней...

Он узнал одну из фигур, подумал он. Маленькое черное героическое пятнышко, стоящее перед тем, что казалось... драконом.

Люциус сдержал фырканье, достал флягу и сделал большой, основательный глоток. Прошло много лет с тех пор, как Люциус был тем самым волшебником. Он оказался здесь только потому, что его присутствия потребовали Наблюдательницы судеб.

С тремя могущественными сестрами-колдуньями нельзя было шутить. Никто не приходил на эту гору уже много веков. А вот причина этого письма, этого приглашения... она озадачила Люциуса.

Он уже несколько десятилетий не занимался магией. Что им может понадобиться от него, старого пьяницы?

Темная тропинка все вилась и вилась, пока, наконец, Люциус не увидел его – отверстие в большую пещеру, освещенную странными сияющими сталактитами наверху.

Это был тронный зал, понял Люциус. На трех одинаковых мраморных тронах сидели три одинаковые женщины.

Священные сестры.

Видящие ведьмы.

Наблюдательницы судеб.

– Люциус, добро пожаловать...

Та, что сидела посередине и, как он догадался, была Севериной, медленно встала. У нее были шелковистые белые волосы до колен. Ее кожа была цвета темного меда, а губы – еще темнее. Серебристая мантия облегала стройную, неземную фигуру.

Хотя она была похожа на своих сестер, в ее тоне чувствовалась властность, которая говорила Люциусу, что она здесь главная.

– Мы давно тебя не видели... – сказала Северина.

Они, конечно, никогда не встречались, но Наблюдательницы судеб могли видеть любого человека в любой точке королевства. В настоящем, прошлом или будущем.

Люциус мрачно улыбнулся. «Я был занят».

Тут он заметил, почему он щурится. Ведьма справа держала в руках ярко-белую сферу, наполненную энергией накаливания.

Это был единственный источник света в пещере. Он был великолепным и страшным одновременно, как будто даже малейшее движение могло привести к взрыву.

Северина продолжила: «Мы с сестрами хотим поделиться с тобою кое-чем срочным».

– Если это задание, – сказал Люциус, покачав головой, – вы знаете, что есть другие, более молодые маги, которые лучше подойдут...

– Этот приказ исходит не от нас, Люциус, – оборвала его Северина.

– Но от Богов...

На этом Люциус замолчал. Воля богов никогда не подвергалась сомнению. И все же, Люциусу не нравилось, как это звучит. В последний раз, когда Боги вмешивались в дела смертных, результатом стала столетняя война.

Война, в которой Люциус потерял слишком многое.

– Что боги желают от меня? – спросил он.

Северина повернулась к сестре, державшей сферу, и кивнула. В один миг ведьмы закрыли глаза, загудели в унисон, и шар поднялся в воздух...

Люциус почувствовал, как волосы на его руках встали дыбом. Никогда в своей жизни он не ощущал столь сильной магии, как эта.

Шар начал дико трястись в воздухе, становясь все ярче и ярче, как будто вот-вот взорвется. Люциус поднял руку, чтобы прикрыть глаза.

Наконец, шар опустился на каменный алтарь и с оглушительным треском раскололся, оставив лишь белую тающую субстанцию...

– Вот, Люциус, – прошептала Северина. – Твои поиски.

Внутри молочной субстанции, сочащейся с алтаря, находилась маленькая розовая фигурка. И вот странный звук эхом отразился от стен древней пещеры.

Это был крик ребенка.

Там, лежа на твердой поверхности, порожденной самой сферой, лежал младенец. Люциус не мог поверить своим глазам, когда сделал шаткий шаг к нему.

– Почему?... – заикался он. – Кто?...

– Она не обычный ребенок, Люциус, – сказала Северина. – Она – Слайфер.

Это было последнее слово, которое Люциус ожидал услышать. Слайфер?! Он думал, что это всего лишь миф. Волшебники, которые могли управлять одним из четырех элементов природы.

Власть над стихиями была подвластна только богам...

– Что, по-вашему, я должен с ней делать? – спросил он.

Последний раз, когда он видел ребенка, все закончилось болью в сердце. Слышать крики этой, видеть ее невинное маленькое тело... это все тревожило его до глубины души.

– Подержи ее, Люциус, – потребовала Северина.

Он неохотно взял ребенка на руки и посмотрел на нее.

– Ты будешь охранять ее. Воспитывать ее. В течение восемнадцати лет. До того рокового дня, когда ее судьба переплетется с судьбой короля.

Так вот почему она была так важна. Люциус покачал головой. Он не сможет вырастить ребенка. О чем думали эти ведьмы и боги?!

– Понимаю, тебе должно быть тяжело, – со знанием дела сказала Северина. – Но ты должен это сделать, Люциус. Ради Инголии. Ради твоего народа.

Люциус еще раз посмотрел на ребенка. Он пообещал себе, что сделает все, как требуют боги, но не станет привязываться к ней.

Она будет его ученицей, не более того.

Он назовет ее... Лидией, ибо это имя казалось ему совершенно непримечательным. А для столь судьбоносного дитя иллюзия нормальности была важнее всего.

– Ты видишь, что она собой представляет, Люциус? – спросила Северина. – Ее истинную силу?

Ребенок посмотрел на него большими невинными глазами. Они были цвета пламени, смесь золотого, красного и оранжевого. Огненные оттенки вихрились и плясали почти как настоящее пламя, излучая неестественный свет.

– Огонь, – прошептал Люциус. – Она сожжет весь мир, если я не буду осторожен.

– Верно, – сказала Северина, торжественно кивнув. – В твоих руках судьба нашего мира, Люциус. Дочь пламени.

ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ...

– Сосредоточь свои чувства, Лидия! Целься точно!

Хотя она слышала далекий мужской голос, Лидия видела только темноту. Пустоту. А в пустоте начал вырисовываться длинный тонкий деревянный столб.

Ее цель.

– Ты не должна быть жесткой! Магия свяжет тебя, только если ты будешь спокойна...

Она сжала пальцы в кулак, пытаясь заглушить его пьяные советы. Его грубые слова только сильнее злили ее.

Но потом...

Может быть, это поможет.

Лидия уже чувствовала, как горячий пар скользит меж ее пальцев.

Последовал хлопок и шипящий звук. Лидии не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть оранжевый огонь, охвативший весь ее кулак.

– Не дрожи! Высвободи свою силу, Лидия! СЕЙЧАС!

Шар пламени пролетел мимо деревянного столба, обжигая дерево, но почти не сжигая его. Огонь угас в воздухе, сдувшись с шипением.

Разъяренная, Лидия повернулась, чтобы наказать своего опекуна, но он даже не обратил на нее внимания. На траве под деревом лежал некогда великий маг Люциус Вольтер.

Опекун и единственный родственник Лидии.

Люциус потягивал то, что осталось на дне дешевой бутылки эльфийского рома, откинув голову назад и совсем не обращая внимания.

– Серьезно?! – спросила она, скрестив руки на груди.

В этот момент он повернулся, чтобы рассмотреть ее, с затуманенными глазами. «Ты недостаточно тренируешься, кроха. Что я могу сказать?»

Лидия ненавидела, когда он называл ее ребенком. Это было чертовски снисходительно.

– Может быть, если бы ты действительно тренировал меня, а не пил все время...

– Отговорки, отговорки, – сказал он, махнув рукой и сделав еще один глоток.

– Ну, дедушка...

Его глаза цвета нефрита вспыхнули внезапной трезвостью. «Я же просил тебя не называть меня так!»

Лидия улыбнулась. Это был единственный способ, которым она могла вывести его из себя. «В чем дело? Тебе все равно девятьсот восемнадцать лет!»

По правде говоря, хотя он и вырастил ее, он всегда просил Лидию называть его Люциусом. Почему? Он никогда бы не сказал. Но каждый год, примерно в октябре – точнее, в день рождения Лидии – он напивался гораздо сильнее, чем обычно.

Как сегодня.

Восемнадцатый день рождения Лидии.

– Если ты спросишь меня, ты отлично справилась, Лидия.

Лидия посмотрела вниз и увидела Лакса, вьющегося вокруг ее ноги. Это был черный кот с пронзительными желтыми глазами и желание поболтать с каждым. В конце концов, он умел разговаривать.

– Спасибо, Лакс, – вздохнула Лидия. – Но ты еще считаешь, что рыба прекрасно сочетается с тортом.

Он прыгнул на руки Лидии и прижался к ней, пока она чесала ему за ушами. Лакс был ее лучшим другом с пяти лет. Она нашла его в подворотне за лавкой торговца зельями.

Лидия предполагала, что Лакс, видимо, выпил глоток чего-то волшебного, чтобы обрести дар речи. Но она так и не спросила его об этом.

– Итак, что мы будем делать на твой день рождения? – ласково промурлыкал он.

– Хороший вопрос, Лакс, – сказала Лидия и повернулась к Люциусу. – Есть идеи, дедушка?

Но ее удивило измученное выражение лица старого волшебника. Казалось, он скрывал что-то болезненное очень глубоко в себе.

– Иди, готовься к занятиям, – пробормотал он.

Затем он встал и оставил Лидию с ее котом одних на заднем дворе. Она погладила Лакса по голове.

– Все в порядке, Лакс. Мы что-нибудь придумаем.

– Тебе восемнадцать! Это большое дело.

Их дом стоял на вершине холма в городе под названием Вера, на окраине Имарнского королевства. Из окна спальни Лидии были видны башни далекого дворца.

Дворца, в котором жил и правил король, Габриэль Джеймс Имарния.

Самый красивый мужчина в мире.

Так говорили.

На самом деле Лидия мало что знала о короле. Но ей всегда было любопытно. Ему было триста тридцать девять лет, но благодаря магии он выглядел не старше двадцати восьми.

И по какой-то причине он так и не женился. Так что в стране до сих пор не было королевы.

Иногда Лидия находила запечатанные письма – переписку между королем и Люциусом – и гадала, о чем они могли переписываться. Люциус уже много лет не занимался магией, разве что обучал ее, как использовать свои способности Слайфера.

Так что же это было?

Она оделась в свою отвратительную школьную форму – унылый длинный серый сарафан, белую рубашку с короткими рукавами и еще более уродливый красно-серый галстук-бабочку – и попыталась добавить немного красоты, нацепив как можно больше браслетов.

Несмотря на то, что ей приходилось носить тот же наряд, что и всем остальным в школе, все знали, что она не такая, как все.

От оливковой кожи до волос, окрашенных в огненно-красный и черный цвета, Лидия всегда выделялась.

Ее глаза, горящие огнем, говорили всем в городе, что она – Слайфер, хотела она того или нет. По крайней мере, знак на запястье – две переплетенные светящиеся буквы С – она могла скрыть с помощью рукавов или аксессуаров.

В основном люди смотрели на нее странно из-за пьяного волшебника, который был ее опекуном. Люциус всегда брал с нее обещание хранить девственность.

Зачем? Честно говоря, после стольких лет Лидия устала даже спрашивать. Но она подчинялась, надеясь, что однажды поймет.

Когда она наконец была одета, Лидия побежала вниз по лестнице с Лаксом, бегущим следом.

– Хорошо, мы готовы!

– Хорошо, – проворчал Люциус, протягивая руку. – Я тороплюсь. Так что...

Лидия знала, как это делается. Когда Люциус не хотел путешествовать пешком, он телепортировал их туда, куда им было нужно. Она взяла его за руку и открыла свою сумку, чтобы Лакс мог запрыгнуть внутрь.

– Поехали, – сказала она.

Мир вокруг обернулся внезапным вихрем, и они перенеслись.

Лидия моргнула, привыкая к новому окружению, затем нахмурилась.

– Дедушка... – сказала она в замешательстве. – Где?...

– Я же просил тебя не называть меня так, – попросил он сурово.

– Может быть, это сюрприз! – промурлыкал Лакс из сумки Лидии. – На твой день рождения!

– Люциус, – позвала она, используя имя, которое он предпочитал. – Может, ты расскажешь, что происходит?

Люциус повернулся и вздохнул, опустив взгляд. «Я должен тебе кое-что рассказать, Лидия. Я должен был рассказать тебе это много лет назад...»

Теперь Лидия чувствовала, как ее внутренности сжимаются в узел. Что бы ни предстояло, ничего хорошего это не сулило. Это было ясно.

– В чем дело, Люциус? – спросила она едва слышным шепотом.

Он повернулся, чтобы рассмотреть дворец. «Много лет назад три могущественные ведьмы сказали мне, что этот день настанет. День, когда твоя судьба и судьба короля переплетутся. В твой восемнадцатый день рождения».

– Переплетутся? – спросила Лидия, вертя головой. – Что это значит?

Он повернулся, чтобы рассмотреть ее, и его зеленые глаза наполнились чистыми эмоциями.

– Лидия, сегодня... ты будешь востребована королем.