Я медленно поднялась с земли и зашипела от боли, пронзившей мое тело.
"Если я еще раз увижу тебя здесь, Джорджи Маккензи, ты так легко не отделаешься", — прокричал мужчина, ухмыльнувшись.
Он харкнул на землю рядом со мной. Затем он захлопнул дверь, скрывающую за собой то, что для меня было филиалом ада на земле.
Я задыхалась отчасти от ярости, отчасти от обиды. Мои ноздри раздувались, пока я старалась взять дыхание под контроль.
"Ты гребаный ублюдок!" — закричала я.
Дверная ручка зашевелилась — я поняла, что он услышал меня. Я бросилась прочь, убегая так быстро, как только могла. Вряд ли мое тело выдержало бы еще одно избиение.
Я шла хромая по пустынной дороге, моя тонкая рубашка промокла и была покрыта грязью. Я дрожала, пытаясь заглушить все свои чувства. О, у меня будет много синяков, очень много синяков!
А ведь я всего лишь рылась в мусорных баках за шахтерским домом, чтобы найти хоть какую-то еду. К несчастью, меня остановила охрана. Это был всего лишь мусор, но это был их мусор.
Меня и раньше ловили, но никогда не избивали так жестоко, как сейчас. Я приподняла рубашку, чтобы осмотреть себя.
На животе и ребрах уже начали появляться синяки. Наверное, моя спина была примерно в таком же состоянии.
Я пошла обратно к заброшенному зданию на окраине города, где мы с мамой недавно осели.
Мы нашли этот дом пару дней назад после того, как нас выгнали с предыдущего места. Здесь было довольно пусто и мрачно.
Старая поломанная мебель, ободранные стены и запах плесени — все, что осталось от прежних жильцов, которые либо съехали, либо умерли.
В тот день я оставила маму отдыхать на старом матрасе. Ранее я заложила наши последние ценные вещи, чтобы купить для нее лекарства.
Не то чтобы они помогли ей вылечиться, но ей хотя бы стало легче. Когда денег совсем не осталось, я надеялась найти в мусорке какую-нибудь еду.
Но все, что я нашла, — это ублюдок Мэддокс с его бейсбольной битой.
Дойдя до дома, я отодвинула в сторону старую панель из гофрированного железа. Она была установлена, чтобы предотвратить проникновение в дом сквоттеров.
Как вы уже могли понять, она не очень хорошо справлялась со своей задачей.
Войдя в дом, я направилась в дальнюю комнату. Она была самой сухой. Я притащила туда старый матрас, чтобы мама могла на нем лежать. В любом случае, это было лучше, чем холодный пол.
Зайдя, я поняла, что что-то не так. Было слишком тихо. Потом я увидела маму, она неподвижно лежала, ее пустой взгляд был обращен на потолок.
С моих губ сорвался всхлип, а по щекам потекли слезы.
Я знала, что ей оставалось недолго, но все же не была к этому готова. Я осторожно провела рукой по ее глазам, закрывая их. Я надеялась, что теперь она спокойна.
Я быстро вытерла слезы, смешавшиеся с грязью на моем лице. Хотя они волновали меня меньше всего.
У меня не осталось ни денег, ни еды, ни одежды, кроме тех оборванных тряпок, в которых я стояла сейчас. Здесь для меня ничего не осталось.
Я вышла из дома, не имея ни малейшего представления о том, что буду делать. Я просто понимала, что нужно бежать отсюда как можно дальше.
Мне хотелось бы быть там, где люди заботятся друг о друге больше, чем о собственной выгоде. Но о таком месте я могла только мечтать.
Я закатила глаза, проходя мимо вывески с надписью "Добро пожаловать в Хоуп Спрингс". Скорее там должно было быть написано “Добро пожаловать в Безнадежную Дыру”!
Хоуп Спрингс появился на месте угольной шахты. До этого тут было очень мало людей, а рабочей силы куда меньше.
Владельцы шахты решили, что нужно возвести здесь небольшой городок, так они могли обеспечить людей новым домом и рабочим местом, а себя — выгодой от производства. И, стоило сказать, их ожидания оправдались.
Но все было не так радужно, как могло показаться.
Никто никогда не видел владельцев земли и шахт. Управлением занималась команда менеджеров. А те, должно быть, просто довольствовались прибылью.
Я часто задавалась вопросом, понимают ли они, что эта прибыль стоила жизни рабочих и их семей?
Конечно, они все это понимали. Все знали, кто были хозяевами…
Те же, кто и владел всеми крупными предприятиями в округе, — оборотни. О них ходило множество легенд. Но, на самом деле, не совсем они являлись хозяевами.
И они не бегали по лесам, как о них было принято думать. Они были скрытны и очень умны. Поэтому оборотни предпочитали занимать место молчаливых партнеров в делах всех этих предприятий, и к тому же получали часть прибыли.
Это позволяло им жить в роскоши вдали от посторонних глаз. Люди для них были лишь ресурсом. При чем одноразовым. Им было плевать на то, сколько из них умирало, всегда находился кто-то на замену.
Шахтерам платили крайне мало. После того, как они отдавали деньги за аренду дома, им едва хватало на то, чтобы кормить семью.
Любая жалоба — и тебя выбрасывали на улицу. Не было работы — не было дома. А в это время оборотни только богатели.
Если рабочий заболевал, то его вместе с семьей просто выселяли, а на их место приходили другие люди.
В Хоуп Спрингс не было ничего бесплатного, а поскольку у шахтеров практически отсутствовали свободные деньги, то для большинства из них был просто перекрыт доступ к медицине и образованию.
Бесплатная школа предоставлялась детям до тринадцати лет. После этого за обучение нужно было платить. Если у человека не было образования, то единственная работа, на которую он мог претендовать, была работа на шахте.
Когда мой отец заболел, мама начала там работать, чтобы мы могли платить за аренду.
Я тоже пыталась туда устроиться сразу после смерти папы, когда мне было четырнадцать, но у меня не получилось — они не разрешали детям работать на шахте.
Через год заболела мама. У нас не осталось денег, мы не могли платить за дом, и нас выселили.
Этот год мы ютились, где только могли. Мы постоянно закладывали свои вещи, чтобы покупать еду и лекарства. Последние несколько недель я попрошайничала и рылась в мусорках, чтобы выжить.
Я засунула руки в карманы в попытках согреться; мои ноги промокли из-за дыр в обуви, я страшно озябла. Наверное, мне стоило найти место, где я могла бы остаться на время. Снова начинался дождь.
Но мне было все равно.
Я просто опустила голову и шла вперед.
Мысли крутились в голове как вихрь, и я не заметила, что сошла с дороги в лес. Я наткнулась на ветку, которая заставила меня посмотреть вверх. По моей щеке стекала капля крови. Но я не обратила на это внимания.
Нахмурившись, я вгляделась в темноту. Фонарь! Посреди леса? Может быть, там охотничий домик? Если так, то это отличный шанс найти еду или пустой сарай, где можно переночевать.
Пройдя вперед, я заметила знак с надписью "Частная собственность, вход воспрещен!". Я проигнорировала его. Подойдя ближе, я поняла, что это не маленькая хижина, а целый особняк с несколькими небольшими постройками вокруг.
Конечно, теперь пазл сошелся. Знак "Вход воспрещен!", огромный особняк. И все это посреди леса. Именно здесь жили эти чертовы ублюдки-оборотни.
Мне стоило бы опасаться этого места. Но я даже не переживала. Может быть, несколько лет назад я бы и поплакала из-за своей тяжелой жизни, но не сейчас. У меня больше не осталось слез.
Если эти ублюдки действительно были сказочно богаты, как о них говорили, то наверняка они выбрасывали кучу еды.
Я подкралась к задней части дома. Найдя пару мусорных баков, я начала в них рыться.
Не смотря на свой дерьмовый день, я была так счастлива найденному куску хлеба. Он был немного черствый, но все еще съедобный. Быстро затолкав его в рот, я стала рыться дальше.
Я была так сосредоточена на поисках еды, что не услышала шаги позади себя.
Меня схватили за рубашку и подняли как дикого котенка.
"Кто это тут у нас? А, маленький воришка!!" — прорычал он.
"Отвали от меня, грязный ублюдок!" — ответила я.
После чего я закричала, мое тело все еще болело от биты Мэддокса.
"Заткнись, ворюга! — снова прорычал он, — Я едва дотронулся до тебя!"
Он понес меня прочь от дома к другому зданию.
Я хныкала; сначала я пыталась бороться, но это было бесполезно. Мое тело слишком сильно болело. В конце концов, я просто сдалась. Он был огромным и крепким, вряд ли бы я пережила еще одно избиение.
Мужчина отнес меня в какое-то помещение. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я поняла, что это был какой-то изолятор.
Каждая секция была разделена решетками, он открыл одну из них и впихнул меня туда.
Я всхлипнула, приземлившись на бетонный пол.
"Альфа разберется с тобой утром!" — прорычал он.
Я бросилась к выходу, но он захлопнул решетку. Ухватившись за прутья, я попыталась расшатать их. Бессмысленное занятие.
"Пошел к черту ты и твой альфа!" — закричала я.
Я не получила никакого ответа. Оглядевшись вокруг, я поняла, что не одна здесь.
Затем я услышала голос из соседней камеры.
"Заткнись нахрен, ничтожный человечишка. Я пытаюсь заснуть!"
"Отвали!" — прорычала я, направляясь к кровати.
Я свернулась на ней калачиком, укутавшись в покрывало. Она была настолько большой, что я в ней будто утопала. Неудивительно, ведь эта кровать была рассчитана на оборотня, а не на крошечного человека.
Я была не очень большой даже по человеческим меркам. Моя семья не могла позволить себе много еды, поэтому я ела очень скромно и только тогда, когды была действительно голодна. Это, вероятно, замедлило мой рост.
Я дрожала. Я была мокрой, голодной, мне было жутко холодно. Черствого хлеба было недостаточно, чтобы заполнить мой желудок. Но все же это лучше, чем ничего.
Я закрыла глаза; недоедание и физическое истощение взяли свое — я окончательно погрузилась в сон.
