Джеймс что-то задумал...
Он привёл меня в свой огромный особняк. В моих венах покалывало волнение. Когда мы вошли, Джеймс закрыл дверь
«Закрой глаза».
Я послушалась.
Что он задумал?
«Здесь так тихо», - отметила я. Моё сердце стало биться заметно быстрее. «Твои родители дома?»
«Нет», - сказал он, но не стал ничего объяснять.
Он взял меня за руку и осторожно повёл в дом. Внутри меня нарастало чувство предвкушения. Мы продолжали идти, пока Джеймс не остановил меня. Я понятия не имела, где мы сейчас находимся – особняк был огромный.
«Стой здесь», - сказал он.
Я кивнула. Моё сердце билось так быстро, что почти выпрыгивало из груди. Я так и стояла, окутанная темнотой. Я прислушивалась к тихим звукам, которые издавал Джеймс, передвигаясь по комнате. Слышался слабый шелест ткани, затем лёгкий звон посуды. Каждый звук усиливал моё любопытство и предвкушение.
Я услышала яркий звук чиркающих спичек...
«Открой глаза», - приказал Джеймс.
Мой взгляд упал на зрелище, от которого у меня перехватило дыхание. Передо мной стоял красиво накрытый стол на двоих, украшенный мерцающими свечами, отбрасывающими тёплый, романтический свет. Меня невольно охватило чувство благоговения.
Джеймс приготовил романтический ужин!
«Джеймс...», - вздохнула я, прикрыв рот руками.
Джеймс улыбнулся. Он был явно доволен моей реакцией и жестом предложил мне сесть. Я так и сделала. Он придвинул стул ближе к столу.
«Мне нужна минута, чтобы разогреть наш ужин. Я приготовил его перед тем, как мы отправились на рождественский фестиваль».
«Ты готовил для нас?» Я знала, что Джеймс умеет готовить, он говорил мне об этом и раньше. Но то, что он приготовил романтический ужин для меня, казалось мне удивительным. Этот язык любви тронул моё сердце.
«Да», - улыбнулся он.
Джеймс исчез на кухне. Я слышала слабое шипение чего-то разогревающегося. В воздухе витал очень аппетитный запах, вызывающий предвкушение.
Что он приготовил? Гамбургеры? Пиццу?
Джеймс вышел из кухни с двумя дымящимися тарелками еды. Он приготовил спагетти и фрикадельки с красным соусом. Моё сердце переполнилось благодарностью и любовью. Было очевидно, что он тщательно продумал этот вечер и очень постарался. Меня невероятно тронул его жест.
«У меня нет слов», - сказала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
«Тогда ничего не говори», - ответил Джеймс, ставя передо мной тарелку. «Просто наслаждайся».
Он мог бы сесть напротив меня, но вместо этого выбрал стул рядом с моим, и придвинул его так близко, что моя нога коснулась его.
Я не могла представить себе более идеального способа провести вечер.
Джеймс крутил вилку вокруг спагетти с игривым блеском в глазах. Вместо того, чтобы поднести вилку к губам, он предложил её мне. Я согласилась, позволив ему накормить меня кусочком, и на языке взорвались ароматы.
КАК ВКУСНО!
Попытавшись изящно проглотить спагетти, я быстро поняла, что вся элегантность исчезла. Неровный завиток вырвался из моих губ и бесцеремонно приземлился на подбородок, а красный соус капнул мне на грудь. Мои щёки раскраснелись от смущения. Я поспешно проглотила шальную лапшу и потянулась за салфеткой, чтобы избавиться от беспорядка.
«Очень вкусно», - сказала я, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие самообладания.
«Ты вкусная», - ответил Джеймс с озорной усмешкой. От его слов по моему телу пробежала дрожь. Прежде чем я успела отреагировать, он подался вперёд и провел дорожку поцелуев по моей шее, разжигая огонь внутри меня с каждым прикосновением.
Мои бёдра непроизвольно сжимались, когда тепло распространялось по телу, а дыхание перехватывало. Когда Джеймс добрался до грули, куда капнул красный соус, он медленными, выверенными движениями вылизал его дочиста, вызвав во мне всплеск желания.
Когда Джеймс снова сел, его поведение было непринуждённым, словно он только что не довёл меня до грани безумия от вожделения. Я изо всех сил старалась взять себя в руки. Воздух между нами потрескивал от напряжения, воспоминания о его прикосновениях задерживались на моей коже, словно сладкая мука.
Пока мы смаковали каждый кусочек вкусной еды, я не могла избавиться от чувства всепоглощающего счастья и удовлетворения, которое наполняло моё сердце.
Стол был таким большим, но за ним сидели только мы двое. Здесь было место для гораздо большего количества людей - для целой семьи.
«Ты обычно проводишь Рождество со своей семьёй?» - спросила я.
Выражение лица Джеймса ненадолго помрачнело, прежде чем он ответил: «Не совсем. Для нас Рождество – не очень большой праздник».
Я не могла не уловить нотку грусти в его голосе Мимолётный проблеск одиночества, который зацепил мои сердечные струны.
«Должно быть, одиноко», - тихо пробормотала я. Мой взгляд искал его взгляд.
Джеймс бесстрастно пожал плечами. На его лице была принуждённая улыбка. Я видела, что она натянутая, потому что очень хорошо его знала. Обычная улыбка Джеймса доходила до глаз, а эта - нет.
«Так было всегда», - сказал он, отмахнувшись от моего беспокойства.
«Хочешь поговорить об этом?» - спросила я.
«Не о чём говорить», - ответил он.
Казалось, Джеймс не готов откровенно говорить об одиноких Рождественских праздниках, и это нормально. Какая-то часть меня желала, чтобы он делился со мной большим. Но я знала, что важно уважать его границы и не подталкивать его к обсуждению некомфортных ему тем. Вместо принуждения я решила направить разговор в другое русло, сосредоточившись на разных темах.
«Какие у тебя планы после школы?» - спросила я.
Мы не обсуждали эту тему раньше. Но я довольно много думала о своём будущем. Мне хотелось узнать, думает ли Джеймс о своём.
«Я не очень задумывался об этом», - сказал Джеймс, накручивая спагетти на вилку. «Отец хочет, чтобы я играл в футбол. К счастью, в последнее время он был слишком занят работой, чтобы подталкивать меня к этому».
Я перестала жевать - мне не понравилось, как это прозвучало. Что бы ни делал Джеймс, он должен был сам выбрать, чем заниматься. Его нельзя «подталкивать». Но я решила пока не говорить ему об этом и проглотила вкусную лапшу.
Джеймс проглотил кусок спагетти. Прожевав, он спросил: «А ты? Уверен, что маленькая мисс Гениальность уже всё для себя решила».
Я почувствовала, как мои щёки стали тёплыми, и проткнула фрикадельку вилкой, слишком поздно осознав, что это было совсем не элегантно.
«Я не мисс Гениальность», - возразила я. «Но после школы я хочу поступить в Массачусетский технологический институт».
«Она ещё говорит, что не мисс Гениальность», - сказал Джеймс, драматично закатив глаза. «Ты будешь процветать в Массачусетском технологическом институте. Я должен был догадаться, что ты будешь изучать что-то из области технологий - у тебя страсть к программированию».
Он очень хорошо меня знал. Его глаза загорались от восхищения, когда он смотрел на меня. Я не могла не почувствовать прилив возбуждения при мысли о том, что буду добиваться своих целей. Мне нравилось, как Джеймс сейчас смотрел на меня - словно верил в меня.
Это придавало мне уверенности.
«У тебя всё получится», - сказал Джеймс. Но я почувствовала в его голосе нотки грусти или, может быть, зависти. Возможно, ему было не по себе от неопределённости своего будущего.
«Ты тоже во всём разберёшься», - уверенно сказала я ему.
Несмотря на отсутствие у него конкретных планов, я не сомневалась, что Джеймс найдёт свой путь. Он умён, талантлив и полон потенциала. Я знала, что он добьётся успеха, какой бы путь он ни выбрал.
Мы поужинали. Я не могла не испытывать благодарности за такие моменты – моменты общих мечтаний и стремлений, моменты, напоминающие мне о том, какое светлое будущее ждет нас впереди, вместе.
«Помочь тебе помыть посуду?» - спросила я, вставая.
«Горничная всё сделает утром», - ответил он.
Я могла остаться до утра - Аддисон прикрывала нас. Она сказала моим родителям, что мы ночуем у друзей. Мне не нужно было спешить возвращаться, и я обнаружила, что наслаждаюсь каждой минутой времени с Джеймсом.
Прежде чем я успела отреагировать, Джеймс поднял меня на руки. Мои ноги инстинктивно обхватили его поясницу. Смущение, которое я испытывала ранее, сменилось чувством невесомости, и меня наполнило ощущение восторга.
На лице Джеймса расползлась озорная ухмылка, когда он нёс меня вверх по лестнице. Его прикосновения разожгли во мне огонь. Когда он осторожно положил меня на свою кровать, я отказалась отпускать его, обхватив ногами в молчаливой мольбе о том, чтобы он оставался рядом.
Его поцелуй был страстным, а руки нетерпеливо блуждали по моему телу, стягивая одежду с такой же страстью, как и моя. В пылу момента я потерялась в пьянящих ощущениях от прикосновений Джеймса, и мир вокруг нас померк.
Когда наши тела сплелись в страстном объятии, я не могла не почувствовать, как меня захлёстывает блаженство. Когда Джеймс был рядом, я не хотела, чтобы зимние каникулы заканчивались. Но я знала, что они закончатся.
Я хотела, чтобы всё оставалось таким же идеальным. Всегда.
Конечно же, этого не произошло.
