Альфа и Аврора

"Рори!"

Женщина средних лет врывается в мою комнату так, будто ожидала застать меня спящей в школьный день.

Она берет себя в руки, когда видит меня полностью одетой; я расчесываю волосы перед зеркалом.

"Доброе утро, мама", — радостно здороваюсь я, надеясь поднять ей настроение своей улыбкой.

Но выражение ее лица не меняется — хмурый взгляд словно впечатан в него, как и чересчур ранние морщины от неухоженности и унижений.

Мамины тусклые каштановые локоны с секущимися кончиками небрежно распущены. Ее ониксовые глаза придирчиво осматривают комнату, и находят ее безупречной, а кровать — аккуратно заправленной.

"Доброе утро, Рори", — отвечает она с легкой заторможенной улыбкой, выдающей ее усталость.

Она берет у меня расческу и начинает заплетать мои темные каштановые волосы своими мозолистыми руками.

"Как дела в школе? Я знаю, что не часто появлялась на этой неделе, но ты можешь говорить со мной обо всем. Что это за синяк у тебя на руке?".

"Я упала с кровати сегодня утром. Ничего необычного. Я держусь подальше от других, как обычно".

Через зеркало она наблюдает, как ласковая улыбка освещает мое лицо, выражая благодарность, которую я испытываю к ней.

Моя мама нашла меня, когда мне было примерно три года, замерзшую и брошенную в лесу оборотней-изгоев в нескольких милях от территории Красной Луны.

Сама она — волчица Омега, и я всегда знала, что не являюсь ее кровной дочерью, хотя она и относилась ко мне как к таковой. Но я — человек. В стае высокого ранга.

Я всегда была аутсайдером: слабее, меньше, недостойнее остальных.

В детстве щенки стаи по очереди издевались надо мной, крали мои вещи, швыряли меня между собой, хвастаясь своей силой, обзывали меня грубыми словами.

Когда мы все подросли, мама решила, что для меня будет лучше учиться вне стаи, в человеческой школе, где я буду относительно нормальной.

Конечно, даже там я остаюсь слабее большинства ребят, так как я меньше ростом, у меня меньше мышц, и я стараюсь держаться дружелюбно со всеми.

Но мне нравится школа — мои друзья, учителя и уроки.

Когда я иду по шумному коридору, окруженная хихиканьем девчонок и болтовней спортсменов, с непринужденной легкостью бросающих футбольные мячи, ко мне подбегает кипящая от восторга Фрея.

Я спотыкаюсь о собственные ноги. В мою сторону раздается несколько смешков, и я слегка краснею, когда восстанавливаю равновесие.

"Подруга, ну ты и неуклюжая", — с хихиканьем восклицает Фрея, цепляя меня под руку и ведя меня по коридору, одновременно помогая моей координации.

Я была неуклюжим ребенком столько, сколько я себя знаю, сколько мама меня знает. Это только усугубляет издевательства от волков-подростков из моей стаи.

"Рори, детка, привет, и тебе привет, Фрея", — приветствует нас Эдди с очаровательно широкой ухмылкой. Он — член команды по лакроссу и заядлый книголюб, так что я не могла не влюбиться в этого начитанного спортсмена.

Что удивительно — он признался, что я тоже ему нравлюсь, а затем пригласил меня на свидание.

Чувствуя себя воодушевленной, как и любая девушка, узнавшая, что ее влюбленность не односторонняя, я согласилась, и мы встречаемся уже месяц, с начала выпускного класса.

Он прижимается легким поцелуем к моим губам и опускает руку мне на плечо.

Все еще пытаясь понять свою неконтролируемую и непобедимую неуклюжесть, я тянусь к своей сумке и случайно толкаю его, что создает хаос в коридоре.

Эдди натыкается на другую девушку, роняет ее и падает сверху. Придавленная им старшеклассница вскрикивает и стонет, когда он скатывается на пол.

Я не очень сильная, но худого и субтильного Эдди легко толкнуть.

Я спотыкаюсь о его ногу и чуть не падаю, но меня подхватывают руки моей подруги Бетани, самой популярной девушки в школе.

Ее парень помогает Эдди подняться с пола, посмеиваясь над этой сценой.

"Привет, Рори, Эдди", — говорит Оливер с веселой ухмылкой, а его друзья-качки, как обычно, присоединяются к нему.

Фрея спешит к своему шкафчику перед классом, немного робея при виде мальчиков, которые раньше издевались над ней.

Когда мы только познакомились, они задирали и меня, но потом по какой-то причине успокоились. Теперь мы вроде как ладим.

Это, по крайней мере, лучше, чем враждебное отношение волков из стаи.

"Рори, завтра у меня день рождения, и Бетани устраивает вечеринку. Хочешь пойти?"

"О, я не могу, извини. Я помогаю маме. Но с днем рождения!" — восклицаю я с широкой улыбкой. Парни рядом с ним хихикают под нос, а Бетани, кажется, хмурится на своего парня.

Какой бы простушкой я им ни казалась, я знаю, что в его вопросе был какой-то скрытый мотив.

Но я люблю среднюю школу. Это единственное место, где я чувствую, что могу принадлежать себе в мире, полном волков.

"Очень жаль, — отвечает он, изображая разочарование. — Я надеялся, что в этом году ты не будешь такой паинькой".

"Заткнись", — останавливает его Эдди, задвигая меня за спину и напирая грудью на Оливера.

Тот с усмешкой отвечает на толчок, считая, что у него есть преимущество.

Обычно они не беспокоят меня, если их не провоцировать. Я столько вытерпела от волков, что словесные издевательства одноклассников просто пролетают мимо моих ушей.

Чаще всего я даже не замечала этого, но Бетани всегда вступалась заменя, ее хмурый взгляд давал понять, что они издеваются надо мной.

Но школа — это побег от стаи, от волчьего мира, и поэтому я дорожу ею больше.

"Приятно было повидаться", — заявляю я, и оттаскиваю Эдди от них, слыша за спиной их откровенные смешки.

Я считаю, что если встречать травлю с чем-либо, кроме спокойствия и самообладания, издевательства будут продолжаться. Хотя с волками это не слишком хорошо работает.

Когда наступил обед, Фрея, Скай, Эдди и я заняли место за нашим обычным столом, погрузившись в беседу.

Иногда Бетани приглашала нас за свой стол, но Фрея избегала этого любой ценой.

Ну а я способна принимать пищу где угодно.

Моя мама — Омега, самый слабый волк стаи, а я — человек, так что нам достаются лишь объедки.

С тех пор, как Альфа Николас принял бразды правления от своего отца, слабые члены стаи считаются недостойными внимания. Но не из-за его безразличия, а из-за его правила "выживает сильнейший".

"Как насчет того, чтобы погулять после школы? Или проводить тебя до дома?" — спрашивает Эдди, ожидая положительного ответа.

Увы, я принадлежу стае, а значит не могу находиться вне ее пределов, кроме как в учебном заведении. Что, соответственно, делает свидания вне школы практически невозможными.

Я удивлена, что Эдди так терпелив со мной. Я была на настоящем свидании вне школы только один раз, но после этого я каждый раз отменяла встречу.

Мне пришло в голову, что вместо того, чтобы открыто отказываться от каждого предложения Эдди, я должна принять несколько, а потом сказать ему, что что-то случилось. Но это только порождает еще большее чувство вины.

"Я не могу, извини. Мне нужно вернуться как можно быстрее, а моя мама не знает, что мы встречаемся, поэтому ты не можешь меня проводить", — говорю я ему, хотя эта ложь вызывает жжение в моем животе.

На самом деле моя мама знает, что мы с Эдди встречаемся, но чтобы держать его подальше от сообщества оборотней, лучше не знакомить его с ней — пока.

Мы вместе всего месяц, так что я не могу подвергать его такому риску. Я сделаю это, если я полюблю его и захочу быть с ним.

В конце концов, я не оборотень, так что мы могли бы оставить ту жизнь позади. Эдди считает, что мама запрещает мне встречаться с парнями, потому что она слишком опекает своего ребенка.

Ему еще предстоит узнать, что я, в некотором роде, удочерена.

Когда мама нашла меня на территории изгоев, я была тяжело ранена, и она думала, что я умру.

Родители, которые способны бросить ребенка в этом лесу, не должны иметь возможности найти его снова, — говорит она.

Конечно, порой я задавалась вопросом, каковы на самом деле мои биологические родители. Но, честно говоря, мне посчастливилось заполучить самую заботливую маму не свете.

Эдди неохотно кивает в ответ, он явно разочарован. Я целую его в щеку в надежде поднять его настроение, что и происходит.

Хотя ложь — необходимый элемент моей жизни, от этого не легче поступать так с теми, кто мне дорог.

Мои друзья, Эдди, мои учителя.

Когда моя домашняя работа таинственным образом исчезает до того, как я успеваю ее сдать — стая снова издевается надо мной — я вынуждена лгать и принимать наказание.

Конечно, я умоляю, чтобы мне назначали наказание на время обеда, что стоит мне времени, проведенного с Эдди.

Как бы я ни жаловалась на старшую школу, по крайней мере, я чувствую, что мое место здесь.