Я едва дышу. Слышно, как в ушах стучит кровь. Сердце бьется мучительно громко. Двадцать лет впустую. Двадцать лет невыполненных обещаний. В подобном нет ничего удивительного, но это? Это разбило мое сердце.
Я чувствую холодный металл небольшого устройства в своих руках и моргаю, чтобы убедиться, что мне не померещилось. Этого не может быть. Капли падают на экран, и я понимаю, что по моему лицу текут слезы. Двадцать чертовых лет в никуда.
Когда я открыла свои сообщения и увидела, что лучшая подруга выслала мне фотографию, то ничего не заподозрила. В этом не было ничего необычного. Она постоянно присылает мне селфи. Но это фото явно предназначалось не мне, и я думаю, что она этого еще не поняла.
Нет, меня убила не фотография, на которой она голая и демонстрирует все, что только можно. Дело в сообщении.
Меня обычно мало волновало, с кем она встречается. Парней у нее было навалом. Но на этот раз ее любовником оказался Майлз - мой муж. Более того, сегодня утром он сказал мне, что у него в больнице двойная смена, поэтому не будет ночевать дома.
Теперь вы понимаете мою реакцию. Я набираю номер Майлза.
"Привет. Я просто хотела уточнить, работаешь ли ты сегодня в ночную смену".
"А, да. Я сегодня дежурный врач. Извини, Рай, - он всегда так меня называет, - я не вернусь до завтра. Увидимся утром, милая".
"Хорошо, береги себя".
"Конечно, люблю тебя".
"Не сомневаюсь. Пока."
Я все еще стою в своем кабинете, где работаю помощником для лучших юристов по уголовным и семейным делам в штате Нью-Йорк. На подходе важное дело, и все силы брошены на подготовку к нему, по крайней мере, так было до сих пор, потому что вскоре после звонка вошел мой начальник и увидел меня всю в слезах.
"Райна, боже мой, что случилось?! Ты в порядке?"
Я просто качаю головой и бросаю телефон на стол. "Нет".
Какой лучший способ отпроситься с работы? Разрыдаться на плече у своего начальника. Того самого начальника, который не переносит сам факт того, что у женщин есть чувства. А еще выложить все о романе мужа с вашей лучшей подругой, о котором только что узнали. С той самой лучшей подругой, с который вы дружите с восьми лет.
Он тут же выставил меня за дверь и велел взять отгул на пару дней. Но на прощание, естественно, дал мне несколько "ценных" советов. Поэтому, вместо того чтобы бессмысленно жалеть себя, я смирилась и приступила к осуществлению своего плана. Невозможно работать среди прожженных юристов и ничему не научиться.
Я даю волю злости.
Первым делом, приехав домой, я хватаю свои чемоданы. К тому времени, как я закончила, почти все моим вещи и нашего сына, Логана, сложены в мой внедорожник. Я смотрю на все напоминания о нас, включая наши с Майлзом школьные фотографии. Мы еще тогда полюбили друг друга и были неразлучны до самого колледжа.
Самым трудным для нас было время, когда он учился в медицинском и не мог ни на что отвлекаться от учебы, а я пыталась закончить колледж удаленно, растить ребенка и одновременно работать.
Для нашего сына, Логана, это будет потрясение. Он родился у меня через четыре года после того, как мы с Майлзом сбежали, когда мне было девятнадцать. Логан ровняется на своего отца, и я не хочу быть той, кто расскажет ему, почему наш брак распался. Ему всего шестнадцать, и в его жизни и так много всего происходит. После окончания учебного года его ждет лето в футбольном лагере.
Я беру фотографию, на которой мы втроем в день, когда родился Логан, и разбиваю ее об пол. Я смотрю, как стекло у рамки разбивается, но остается на месте, идеально олицетворяя мое сердце. Затем, войдя в кабинет Майлза, я беру в руки фотографию со стола, на которой изображены мы с ним. Это фотография, которую мы сделали, когда только сбежали. Я разбиваю рамку о его стол, оставляя вмятины на полированной поверхности из красного дерева, а затем засовываю в свою сумку.
Он хранит запасные ключи от своей машины в ящике на кухне. Они понадобятся мне для того, что я собираюсь сделать дальше. Я хочу, чтобы ему было так же больно, как мне. Заведя машину, я направляюсь к дому своей лучшей подруги. Я паркуюсь прямо на улице за огромным фургоном. Естественно, его машина уже стоит на ее подъездной дорожке, и в доме темно, если не считать света в спальне.
Убеждаюсь, что телефон стоит на беззвучном режиме, а вспышка выключена. Подойдя к задней части дома, я отпираю дверь запасным ключом, который подруга мне дала, и внимательно прислушиваюсь. В доме тихо, даже слишком. Я подхожу к ее спальне и только тогда слышу звук.
Это стон экстаза. Она выкрикивает имя моего мужа. Желудок подскакивает к горлу, и меня чуть не тошнит. Звук кровати, стучащей об стену, чуть меня не добил. Удары такие громкие, что никто из них не слышит, как я открываю дверь.
Я прикрываю рот рукой при виде того, как его руки впиваются в нее. Эта сцена теперь навсегда выжжена в моей памяти. Я быстро хватаю телефон и делаю фото, которые нужны мне как доказательство, и едва успеваю выйти на улицу, прежде чем все съеденное ранее выплескивается наружу, прямо на ее драгоценные розы.
Я тихо подхожу к его машине и отпираю ее. Я достаю нашу разбитую фотографию и кладу на водительское сиденье. Затем кладу сверху наши обручальные кольца.
Вернувшись к своей машине, я нажимаю кнопку сигнализации на его ключах. Я наблюдаю за тем, как мигают фары, и слушаю звуки клаксона. Как только в доме загорается свет, я прячусь за фургоном, украдкой наблюдая за происходящим.
Майлз поспешно выходит из дома, розовый шелковый халат, в который он облачен, развевается, и быстро открывает дверь своей машины. Он забирает фотографию и кольца. Майлз оглядывает улицу в поисках меня. Так ничего и не увидев, он с криком захлопывает дверь машины и бежит обратно в дом.
Я прыгаю в машину и завожу мотор. Надеюсь, он не жалеет о своем выборе. Единственное, на что в этой жизни можно положиться, это то, что мусор рано или поздно вынесет себя сам.
