Реквием-Сити

Я вдыхала утренний воздух, сидя на карнизе заброшенного здания в квартале скелетов Реквием-Сити, настоящей, до мозга костей дыры, но это был и мой дом — единственный дом, который я когда-либо знала.

На такой высоте застоявшаяся вонь города сменилась ароматом свежей хвои, доносившимся из леса.

Вид отсюда был идеальным, просто сказка, но достаточно было одного взгляда вниз, чтобы вспомнить, что моя реальная жизнь на сказку не похожа.

Некоторые люди верили в глупые легенды прошлого о магии и божествах-драконах, но единственная сила, в которую я верила, была моя собственная. Я сама определяла свою судьбу, никто другой.

Некоторые безумцы до сих пор всю жизнь пытаются убедить себя в том, что драконы существуют, прячутся среди нас.

Но я? У меня никогда не было времени на выдумки.

Моей жизнью всегда управляло одно слово: крутись, крутись, крутись.

Крутись или сдохни.

Делай все, что угодно, лишь бы заработать немного деньжат на суровых улицах Реквием-Сити.

Зачем тратить время на фантазии, когда реальность вот-вот выбьет тебе зубы?

Ни за что, я отбросила эти мысли, опасно балансируя на карнизе и отправляя куски бетона вниз, на улицу.

Мой телефон завибрировал, и я с ужасом вытащила его из кармана — я точно знала, кто это.

Я почувствовала запах золота раньше, чем увидела его. Одна из самых богатых женщин Реквием-Сити сидела здесь, среди отбросов, потягивая эспрессо и демонстрируя свое бесстрашие.

Адара Добжицка из семьи Добжицка.

У этой женщины были стальные яйца, раз она оказалась здесь, в квартале скелетов. Возможно, она думала, что сможет вписаться в этот мир со своими торчащими в стороны фиолетовыми волосами. Все в Адаре говорило о том, что она подражает панкам.

Забавно, что богатые всегда любят прикидываться бедными. Наверное, мы были довольно модными, да?

Несмотря на то, что Адара пыталась вести себя круто и невозмутимо, я случайно узнала, что в ее сумке лежат совершенно новые часы Robishaw, которые она только что купила в 900 Jewelers.

Скажем так, я следила за ней некоторое время, и у этой женщины был хороший вкус — дорогой вкус.

Я не была похожа на большинство карманников. Я была ниже ростом, злее, умнее.

И мне нравилось выбирать себе жертв за несколько дней до кражи. Адара, например? Она уже давно была у меня на примете. Боже, как я хотела стереть самодовольную улыбку с лица этой маленькой богатой сучки.

Это был единственный минус воровства. Ты не сможешь остаться, чтобы увидеть, как они выходят из себя, когда понимают, что их обманули.

Грустно, верно?

Но неважно.

Сейчас я хотел украсть часы этой сучки-миллиардерши, прежде чем она поймет, что происходит.

Нет, мне нужно было это сделать. Иначе я и два моих лучших друга, Даршан и Гарри, навсегда останемся рабами ублюдка Доминика.

Эти часы были нашим билетом к свободе.

Так что я собиралась дать Адаре Добжицка попробовать немного настоящего Реквием-Сити, частью которого она только притворялась.

Я была лучшим другом отверженных, наркоманов и шлюх на каждом углу.

Я была кровью, которая циркулировала по черному рынку.

Я была шестнадцатилетней сиротой по имени Мэдлин, и ничто в мире — ни «5-0», ни мифы о «магии», ни даже низкосортные Добжицка не могли остановить меня.

К счастью для меня, Адара не обращала особого внимания на окружающих ее крестьян. Я использовала это в своих интересах.

Я поплотнее закуталась в пальто и бодро зашагала вперед. Я дождалась, когда толпа бизнесменов заполонит тротуар, проскользнула среди них, а затем, делая вид, что смотрю в сторону, осторожным движением руки опрокинула чашку Адары.

«О, черт!» — вскрикнула она, вскакивая на ноги и вытирая эспрессо со своего «винтажного» пальто.

Это был мой шанс. Я опустилась на колени и подхватила упавшую чашку одной рукой, а затем молниеносно сунула другую в ее сумочку. Я нащупала крошечную коробочку, завернутую в папиросную бумагу, и выхватила ее.

Я не знала, как мне удалось так быстро это сделать. Такая скорость была неподвластна человеку, говорили мне люди. Даже если они знали, куда смотреть, все равно не могли увидеть движения моей руки. Как будто моя рука была волшебной.

Встав, я протянула Адаре чашку: «Вот», — сказала я с извиняющимся видом.

«Если ты не заметила, она, черт возьми, пустая», — проворчала она, все еще осматривая пальто.

Я просто пожала плечами и продолжила свой путь, часы уже уютно устроились в моей сумке.

Все прошло гладко, я даже не старалась.

Меня охватило внезапное желание оглянуться — я знала, что должна была сопротивляться. Но, черт возьми, я не могла сдержаться.

Такой триумф заслуживал того, чтобы им насладиться. Никогда еще мне не доводилось преследовать такую большую цель и терпеть, чтобы рассказать об этом.

Подумав, я оглянулась через плечо и...

Адара смотрела прямо на меня.

Я быстро пораскинула мозгами и повернула за угол, убедившись, что я на расстоянии не менее двадцати шагов или около того, прежде чем побежать.

Что с того, что эта сучка увидела меня на секунду?

Она не сможет меня выследить. Я знала карту этого города как свои пять пальцев.

Теперь меня ничто не пугало.

«Ты уверена, что это законно, Мэдс?»

Я стояла перед Домиником, мафиози, который годами терроризировал меня и моих друзей.

Когда он стал слишком взрослым для «Гринсворда», общественного центра для детей из неблагополучных семей, он пошел творить великие дела, а именно — проворачивать операции с наркотиками и оружием в нижних районах Реквием-Сити.

Дом как раз осматривал золотые часы и хмурился.

«Тебе лучше не шутить со мной».

«Ни в жизнь, — сказала я. — Она принадлежали самой Адаре Добжицка. Недолго. Но все же».

Он рассматривал часы еще мгновение, с таким видом, будто мог ударить меня просто ради забавы. Как это и было в случае Дома. Затем сменил напряженную позу на расслабленную и рассмеялся.

«Ну, черт бы тебя побрал, посмотри на это, — сказал Доминик, бросая часы одному из своих головорезов. — Надпись и все такое. Знаешь, говорят, что никто не может ограбить Добжицка? Как же это удалось такой соплячке, как ты, а?»

«Магия, — ответила я, внутренне закатывая глаза. — Итак, Дом. Мы заключили сделку или как?»

Если бы мне удалось сорвать достаточно большой куш, я могла бы навсегда избавиться от Доминика. Что еще важнее, избавить от него двух моих лучших друзей, Даршана и Гарри.

Меня выбросили в мусорный бак, который называли общественным центром, когда мне было всего два года, и Даршан и Гарри были единственными людьми, которые не дали мне сброситься с самого высокого небоскреба Реквием-сити.

Мы все были брошенными.

Сиротами.

Отверженными.

А над Даршаном, слепым, издевались больше всех. Часто Доминик, когда он еще жил в центре.

Поэтому мы стали заступаться друг за друга, делая все возможное, чтобы проживать день за днем. Без этих двоих я не думаю, что дожила бы до сегодняшнего дня.

Я всегда могла положиться на Даршана, он смешил меня, и на Гарри, он меня никогда не подводил. Эти двое были моей самой близкой семьей, и ради них я готова на все.

А Доминик годами издевался над ними. Надирал нам задницы, заставлял нас подрабатывать, чтобы мы крутились, как только могли. А я была лучшим карманником во всем Реквием-Сити.

Когда Доминик покинул «Гринсворд», я думала, что мы наконец-то будем в безопасности. Свободны.

Но нет.

Дом, должно быть, договорился с директором центра, Элль, мерзкой тварью, которой было наплевать на наше образование и благополучие.

Искусственный загар, черные глаза-бусинки и пепельно-белые волосы; она жила только ради одного: денег.

Она получала государственные подачки и пожертвования от Добжицка, но все же жила не по средствам шикарно. Что я думаю? Дом ввел ее в курс дела.

Поэтому ему разрешили продолжать приходить в центр, чтобы издеваться над нами.

Но, скрестив пальцы, могу сказать, эти дни прошли. Эти часы стоили больше, чем все, что я украла за жизнь.

«Сделка, Дом, — сказала я, напоминая ему. — Мы в расчете или как?»

Он смотрел на меня, казалось, целую вечность, а потом вздохнул.

Я не стала это прверять.

Я выскочила из этой дыры, надеясь, что мне больше никогда не придется видеть уродливую рожу Дома, и с таким воодушевлением он рассказывал новости своим друзьям.

Я сделала это.

Мы наконец-то были свободны.

«Ты сделала ЧТО?!»

Даршан не мог поверить своим ушам. Забавно, учитывая, что он был слепым.

«Ты должен был это видеть».

«Ха-ха, Мэдди. Так оригинально».

«Ты же знаешь, я любя».

Мы сидели на обветшалой крыше центра, наблюдая за закатом, медленно спускающимся над далекими горами Реквием-Сити. Я только что выложила Даршану все подробности, чтобы он перестал паниковать.

Странно, но сейчас я чувствовала себя более расслабленной, чем когда-либо.

Дзен или как там это называется.

Когда Гарри, «ответственный» в нашем трио, подошел, и Даршан начал пересказывать ему историю, я отключилась.

Глядя на склон горы, я вспомнила старые истории, которые нам рассказывали, — о том, что в горах водятся привидения.

Я знала, что это смешно, но я пару раз ходила в школьные походы, и, черт меня раздери, если я не чувствовала что-то странное в этих подземельях. Весь этот спертый воздух и странные отголоски.

Это действительно было похоже на привидений. Но тогда никто больше не верил в магию.

Даршан и Гарри сидели рядом со мной. Бедный Гарри был прямо-таки потрясен.

«Ради всего святого, Мэдлин, — сказал он, — о чем ты думала, когда грабила Добжицка?»

Он был прав. Хаэль и Лок Добжицка были двумя самыми влиятельными бизнесменами в городе. Этим двум братьям-близнецам было всего по двадцать с небольшим лет, но они вознеслись на вершину с помощью абсолютной безжалостности.

А пересечься с их сестрой, Адарой? Это было совершенно неслыханно.

Но могущественный или нет, меня никто не пугал.

«Я тут подумала, — ответила я, — нам больше не придется беспокоиться о Доминике. Ребята. Подумайте об этом на секунду. Через два месяца мы выйдем из этого убогого места. И будем свободны. Действительно свободны. Я сделала это для нас».

При этом Гарри смягчился. Он обнял меня. А я обняла Даршана.

Как я и сказала. Семья.

«Мэдлин, мы в долгу перед тобой, — сказал Даршан. — Мы действительно тебе должны».

«Но... продолжай. Выкладывай».

«Ты подумала о том, что сделают Добжицка, когда узнают, что сирота из общественного центра, который финансирует Req Enterprise, украла у них?»

«Не, — сказала я небрежно. — Одни часики? Я не думаю, что это большая проблема. Не для них».

В этом и заключалось отличие нас от Добжицка. То, что для них было мелочью, для нас было судьбоносным. Я не любила богатых, не возражала против того, чтобы обкрадывать их. Но в глубине души это была даже не месть одному проценту.

Как бы я ни была жестока, я делала это для нас.

Солнце скрылось за горизонтом, а мы сидели в тишине, темнота опускалась быстро, мы еще не успели осознать свою новую жизнь.

«Кто-то выключил свет?» — спросил Даршан.

Мы рассмеялись. Он всегда с юмором относился к своему состоянию. Одно из многих его замечательных качеств.

Я уже собиралась ответить, когда отвлеклась на другой источник света.

Фары.

Перед общественным центром остановился огромный лимузин, и с заднего сиденья вышел такой же огромный мужчина.

Он был невероятно высоким и мускулистым, и он провел руками по своим зеленым волосам, глядя на крышу...

На меня...

Хаэль уставился на меня своими изумрудно-зелеными глазами с выражением скрытого узнавания и одарил меня ледяной ухмылкой.

Как я уже говорила...

Фантазии недолговечны, когда дело касается Реквием-Сити.