C наступлением ночи. Книга 2: У ног короля

Семья: традиционная социальная единица, обычно состоящая из пары, воспитывающей ребёнка или детей.

ЖАСМИН

С самого начала моей беременности влечение Теодора ко мне было бесспорным. Его прикосновения были постоянным напоминанием о жизни, растущей внутри меня. Его влечение ко мне было таким же сильным, как и моё стремление забеременеть.

Я часто мечтала о беременности, но ничто не могло подготовить меня к тому, что я буду носить ребенка Теодора Джефферсона. Он был одержимым человеком.

Едва я просыпалась по утрам, его взгляд приковывал меня к себе, словно я была самым ценным сокровищем в мире, необходимым для его выживания.

С каждым набранным килограммом, с каждой купленной парой брюк для беременных, с каждой моей странной просьбой о еде он, казалось, влюблялся в меня всё больше и больше.

Каждый день укреплял мою веру в то, что я – самая счастливая женщина на свете. Теодор лелеял меня, словно королеву.

Я часто дразнила его за это, ведь он сам был из королевского рода.

«Посмотри на себя. Внук французского короля ухаживает за толстой беременной дамой», - смеялась я, высунув язык.

Затем он набрасывался на меня, обхватывая своими сильными руками, и наши губы сближались.

«Не смей называть себя толстой. Ты самое прекрасное создание на планете», - ворчал он. Как бы банально это ни звучало, я всё равно приходила в восторго от таких слов.

«К тому же я не наследник. Королём будет мой дядя. Не я».

Честно говоря, к королевским замашкам пришлось привыкать. Хотя я не королевского рода, теперь я ассоциировалась с королевским семейством. Странное ощущение.

Но Теодор воспринимал это спокойно. На протяжении всей моей беременности он следил за тем, чтобы я не шелохнула и пальцем.

Преимущество брака с одним из самых богатых людей Англии заключалось в том, что ни одно моё желание не оставалось неудовлетворённым. Теодор позаботился об этом. Независимо от времени суток и особенностей моей просьбы он всегда был готов удовлетворить мои капризы.

«Это тренировка перед посещением Версаля», - сказал он, подмигнув.

Сегодня мне захотелось самого соблазнительного десерта - клубники в шоколаде. Теодор попросил нашего телохранителя, Шерри, сходить за ними в восхитительную кондитерскую в Лондоне.

Потом, как всегда, джентльмен, он настоял на том, чтобы накормить меня, когда я заняла удобное положение полулёжа.

«У тебя всё лицо в шоколаде», - засмеялся он, высунув язык, чтобы слизать липкое вещество с моей щеки.

«А кто в этом виноват?» - поддразнила я. «Эй! Это моё».

Я притянула Теодора к себе и глубоко поцеловала, втягивая шоколад обратно в рот.

«Нечестная игра, миссис Джефферсон», - ответил он с коварной усмешкой.

Он нежно слизывал шоколад с моих губ, не забывая о моем выпирающем животе, когда прижимался ко мне. Его поцелуи пробежались по моему телу и задержались на ключицах, вызывая дрожь по спине. Я думала, что беременность сделает меня невосприимчивой к прикосновениям.

Я очень ошиблась. Я желала Теодора, как никогда раньше. Словно рождение ребенка внутри меня повлияло на моё стремление снова стать объектом желания.

Медленным, обдуманным движением Теодор развязал мой шёлковый халат, обнажив мою наготу. По мере развития беременности я предпочитала удобную свободную одежду. Часто на мне почти ничего не было, особенно нижнего белья. Похоже, Теодор это оценил.

Он жадно смотрел на меня, проводя языком по губам.

На мгновение я инстинктивно прикрылась. Несмотря на всё, что говорил мне Теодор, я совсем не чувствовала себя привлекательной. Моё отёкшее тело было мне чуждо, а отражение в зеркале часто меня шокировало.

Когда мамы-инфлюенсеры в Instagram рассказывают о волшебстве родов, они никогда не упоминают о том, насколько беременность повышает неуверенность в себе.

«Ты невероятно сексуальна», - прошептал Теодор, словно читая мои мысли, и прикусил мочку моего уха.

«Я не чувствую этого», - ответила я. «Я ощущаю себя огромной и непривлекательной. Жаль, что ты видишь меня в таком виде».

Внезапно Теодор приостановился, в его глазах появилось серьёзное выражение.

«Что случилось?» – обеспокоенно спросила я.

"Никогда не говори о себе в таком тоне», - предупредил он. «Ты самая красивая и притягательная женщина на свете. Я бы любил тебя в любом виде. Но ты носишь нашего ребенка, и это делает тебя более сексуальной, чем я могу выразить словами».

«В любом виде?» - переспросила я, вызывающе приподняв бровь. «Что, если я превращусь в червяка?»

«Ты была бы самым милым червячком», - ответил он, закатив глаза с насмешливым восторгом.

«А как же». Я пожала плечами, толкнув его локтем в бок. «Ты говоришь это, чтобы поднять мне настроение».

«Я абсолютно серьёзно», - настаивал Теодор. "Кроме червяка, но не думаю, что это произойдёт в ближайшее время».

«Жасмин Джефферсон, от вас захватывает дух. Каждый раз, когда я вижу тебя, я восхищаюсь, как мне повезло, что ты стала моей женой и матерью моих детей».

Моё сердце трепетало. Любовь, которую мы испытывали друг к другу, была бесспорной.

Иногда мне хотелось ущипнуть себя. Трудно было поверить, что всё это - реальность.

Миссис Джефферсон.

Эти слова никогда не утратят своего очарования. Я часто ожидала пробуждения от этого сна. Но прикосновение Теодора напоминало мне, что это не сон.

Это моя жизнь. Я жила этим каждый день. До конца.

Теодор прошёлся поцелуями по моему боку и опустился ниже, пока его голова не оказалась между моих ног. Мой живот мешал мне видеть его.

Всё, на что я была способна - откинуться назад и наслаждаться ощущением его губ на моих бёдрах. Невозможность видеть Тео, казалось, обостряла мои чувства.

Каждое прикосновение становилось всё интенсивнее. Как будто все мои нервные окончания воспламенялись от каждой ласки Теодора.

Я резко вдохнула, почувствовав его горячее дыхание на своих складочках.

«Теодор...», - простонала я. В моём теле нарастало желание.

Его язык исследовал мои складочки, сначала нежно, а затем всё с большим рвением. Я вцепилась в края сиденья, крепко зажмурив глаза. С моих губ сорвался низкий стон.

Он отстранился, и я тихонько захныкала, скучая по ощущению его рта на моей груди.

Но Теодор ещё не закончил. Его мозолистые руки пробежали по моим бёдрам, оставляя мурашки на коже, когда они добрались до моего входа и погрузились внутрь меня, заставив меня застонать от желания.

Он впился в меня поцелуем, заглушив мой стон. Я чувствовала свой вкус на его губах, и сочетание наших ароматов сводило меня с ума от желания.

Затем он оторвался от меня, на его лице появилась усмешка. Прежде чем я успела спросить, что он задумал, он опустился ниже, и я почувствовала, как его язык снова провёл по моему клитору. Я вскрикнула в экстазе.

Пока он сосал мой клитор, его пальцы скользили в меня и выходили из меня. Я быстро влажнела.

Его язык поглаживал меня взад-вперёд, разжигая жар внутри.

Казалось, что я вот-вот взорвусь, а внутри меня вспыхнет миллион фейерверков. Всё мое тело гудело от нарастающей страсти.

Я обмякла в кресле, не в силах контролировать свои реакции, чувствуя себя так, словно плыву в своей собственной эйфории. Я по-прежнему не могла понять, как ему удаётся каждый раз вызывать во мне такое наслаждение. Как я никогда не уставала от его прикосновений и его умопомрачительного тела.

Экстаз, который он вызывал, был просто волшебным.

«Теодор...», - вскрикнула я дрожащим от желания голосом.

Я закатила глаза. Меня настиг оргазм и по телу прокатилась волна блаженства.

Усмешка Теодора на моих складочках говорила о том, что я не скоро выйду из этого состояния.

«Можешь кончить для меня ещё раз?» - спросил он. Его губы всё ещё находились у меня между ног.

Я едва кивнула, понимая, что он не видит моего ответа. Он всегда заставлял меня кончать больше одного раза. Это было в стиле Теодора.

Он снова погрузился в меня, и я выгнула спину, когда его язык обвёл мой клитор.

Теодор был хорошо знаком с моим телом. Мне не приходилось направлять его или указывать, к чему прикасаться. Казалось, он читал мои мысли, точно зная, что мне нужно. В данный момент это был он.

«Ты мне нужен...» Я хрипло застонала, не в силах закончить фразу на одном дыхании.

Его язык ускорился при моих словах, следуя учащённому ритму моего сердца.

«...внутри», - смогла закончить я.

К сожалению, я почувствовала, как он нахмурился. Я уже знала, каким будет его ответ.

«Пожалуйста...», - простонала я, прежде чем он успел ещё раз сказать мне, что я уже слишком далеко.

Теодор скользнул вверх по моему телу, его руки прошлись по моим бокам, оставляя за собой дорожки мурашек. Нормально ли чувствовать себя так? Быть настолько чувствительной к чьим-то прикосновениям, что от одного прикосновения хочется взорваться?

«Ребёнок скоро появится», - он указал на мой набухший живот, ласково поглаживая его. «Поверь мне, как только врачи скажут, что это безопасно, ты не сможешь встать в течение недели».

Я застонала. Врач посоветовал быть осторожной в последнем триместре, и Теодор с тех пор отказывался трахать меня. Это было мучительно, тем более, что моё либидо только нарастало по мере приближения срока родов.

Наконец-то нам с Теодором пришлось искать творческие способы удовлетворить друг друга. Наши эскапады в спальне стали настолько изобретательными, что я знала: наша следующая сексуальная встреча будет умопомрачительной, не похожей ни на что из того, что мы пережили вместе.

Но я всё равно скучала по тому ощущению, когда он вжимался в моё тело с прежней силой, и с нетерпением ждала этого дня.

До этого предстояло многое сделать. Нам нужно было подготовиться к появлению ребёнка.

Это напомнило мне...

«Детская!», - воскликнула я, оглядывая пустую комнату, в которой мы лежали.

Сегодня мы должны были закончить оформление детской. Мы зашли в комнату, где в настоящее время ведутся работы, именно для этого. Потом моя тяга взяла верх, и... вы знаете, что произошло дальше.

Сейчас эта комната отчаянно нуждалась в нашем внимании.

Я встала, потянулась и достала кисточку. Стены были выкрашены в нежно-жёлтый цвет. Мы решили не узнавать пол ребёнка заранее. Теодор был особенно рад такому сюрпризу. «Как в старые добрые времена», - пошутил он.

Оставалось только повесить детскую подвеску-карусель над кроваткой.

Выбор идеального варианта занял у нас немало времени. Теодор хотел, чтобы она подходила нашей семье, и мы не смогли найти ту, которая бы идеально подходила нам обоим.

Я была приятно удивлена его участием, так как частично ожидала, что он будет на работе, пока я буду готовить дом к появлению ребёнка. Это было совсем не плохо.

Мы оба вили гнездо.

Теодор присутствовал при каждой мелочи, при каждом мгновении.

От покупки кроватки и одежды до занятий по подготовке к родам он приклеился ко мне, как воображаемый друг. Только он был абсолютно реальным.

Несмотря на то, что он был одним из самых богатых и влиятельных людей в Англии - возможно, и во всём мире - он находил время.

Для меня.

И для нашего ребёнка.

Когда Теодор скатился с кресла и тоже взял в руки кисть, в дверь постучали.

«Можно войти?» - спросил с другой стороны милый голос Теи.

Я быстро набросила халат, прежде чем ответить.

«Да, дорогая», - позвала я. «Заходи».

Едва слова слетели с моих губ, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Тея, широко улыбаясь.

Единственным человеком, который радовался появлению малыша больше, чем мы с Теодором, была его будущая старшая сестра. Я никогда не видела ребёнка, который бы так радовался появлению брата или сестры, с которыми можно будет играть. Она постоянно составляла списки того, чему хотела бы их научить. Я знала, что она будет самой лучшей старшей сестрой на свете.

«Вы уже повесили её?» - спросила она, переводя взгляд с меня на Теодора и обратно.

«Нет», - Теодор опустился на колени, глядя ей прямо в глаза. «Мы ждали тебя».

Моё сердце учащённо забилось от гордости. Я не могла поверить, что это тот самый человек, который едва разговаривал с Теей, когда мы только познакомились. Я была на седьмом небе от счастья, наблюдая, насколько изменились их отношения. Как отец и дочь, они очень сблизились. Я была рада, что стала частью их путешествия.

Улыбнувшись, я стряхнула с себя задумчивость. Частые слёзы были ещё одним побочным эффектом моей беременности. Теодор и Тея уже привыкли к этому.

В основном, конечно, это были слёзы радости.

Теодор достал из коробки подвеску-карусель. Мы выбрали галактику Млечный Путь, потому что она воплощала бесконечность. Тея справедливо заметила, что такая подвеска напоминает бесконечную любовь между нами тремя - а скоро четырьмя.

Глядя, как Тея и Теодор вешают красочную подвеску, я почувствовала, что слёзы начинают наворачиваться сами собой. Боже... Наблюдая за тем, как они вместе смеются, а Теодор стоит на цыпочках, чтобы закрепить подвеску-карусель, как я могла не расплакаться?

Внезапно резкая боль пронзила мой живот, и я застонала. Теодор мгновенно обернулся. Уже через секунду он был рядом со мной, поддерживая меня.

«Уже пора?» - спросил он со смешанным выражением волнения и страха.

По мне прокатилась волна боли, и я смогла только кивнуть.

Глаза Теодора сверкали от волнения. Это был момент, к которому мы так долго готовились. Если бы только мне не было так чертовски больно.

Я посмотрела на пустую кроватку, в которой вскоре будет каждую ночь лежать наш малыш. Наша семья из трёх человек скоро станет семьёй из четверых. Вот-вот всё изменится.

«Ребёнок уже на подходе!» - радостно завопила Тея.

«Ты будешь старшей сестрой», - сказала я ей.

Поддерживая меня, Тея и Теодор медленно спускались по лестнице, периодически останавливаясь. Когда мы спустились, Теодор схватил мою дорожную сумку, которая была уже собрана и ждала возле двери именно этого момента.

«Готова?» - спросил Теодор.

Я задыхалась от нахлынувшей боли. Хотя было ужасно больно, я знала, что оно того стоит. Я кивнула, пытаясь изобразить уверенность.

«Давай, Жасмин», - ~сказала я себе. «~Ты сможешь это сделать».

Это происходило на самом деле.

Мне предстояло родить нашего с Теодором ребёнка.