Я не мог поверить: она сказала «да». Несмотря на то, что я был мегауспешным бизнесменом, несмотря на то, что я привык, чтобы со мной обращались как с магнатом, которым всего добился сам, я всё ещё не находил слов. В ней было что-то невероятно невинное.
И всё же, она решилась пожать мне руку и заключить контракт, который направит её жизнь по совершенно другому пути. Да, я был согласен оплатить медицинские счета её отца, но почему-то я всё равно чувствовал себя перед ней в долгу.
Минуло несколько дней с тех пор, как я отыскал её в маленькой больнице Нью-Джерси, и сегодня мы должны были встретиться, чтобы обсудить более мелкие детали нашего соглашения.
Я пригласил её на чай в «Плазе», и она тут же согласилась. И когда она спросила: «А в какой именно «Плазе»?» Я не мог удержаться от смеха: эта девушка умиляла своей наивностью.
Я только что сел за свой обычный столик, находящийся в углу. По обе стороны от него располагались мягкие кресла. Многие из моих партнёров часто пили чай в этом ресторане, но именно этот стол, скрытый за цветочными композициями и элементами декора, позволял мне с лёгкостью скрываться от их глаз.
Я как раз проверял свою электронную почту, когда почувствовал, что общая атмосфера в комнате изменилась, как будто бы порыв свежего ветра ворвался в сауну, даруя всем приятную прохладу.
Я поднял глаза, и увидел её. Нервничая, она вошла в зал, оглядываясь по сторонам, как потерявшийся ребёнок. Я не смог сдержать улыбки и почувствовал ещё больше уверенности в своём плане.
Деловой костюм?
Коктейльное платье?
Я подумывала обратиться к Эм за помощью, но в таком случае мне бы пришлось ей рассказать, с кем я встречаюсь и зачем. А это бы создало мне ещё одну проблему. В итоге, вместо этого, я надела свой привычный наряд, состоящий из блузки и джинсов, натянула любимые чёрные ботинки и направилась к двери.
Проконсультировавшись с гуглом, я выяснила, что «Плаза» – это не просто какой-то ресторан или торговый центр, а «Плаза-Отель». Ему отдавали предпочтение богатые люди, поэтому в «Плазе» обычно собиралась смесь из деловых и известных гостей.
И «послеобеденный чай» означал не просто чашечку жасминового чая или орандж пеко. Это было светским мероприятием. Я прочитала об этом в метро и посмотрела на свои выцветшие джинсы, которые решила надеть. Я буду там белой вороной, и это было очевидно. Мои нервы с каждой секундой натягивались всё сильнее.
Меня вообще туда пустят?
Как только я прошла сквозь двери, ко мне из-за стола выбежал консьерж. Он вытянул руку вперёд, преграждая мне путь.
“Мадам?”
“Здравствуйте, — выдавила я, запинаясь. — Я пришла на чай?”
Он лишь посмотрел на меня в ответ, приподняв бровь.
“У меня встреча с мистером Найтом,” — сказала я, сама не особо веря своим словам. Однако произнесённое вслух имя сделало своё дело.
“Ах, замечательно, — сказал консьерж, и прозвучавший в его голосе французский акцент сделал его в моих глазах ещё более пугающим. — Следуйте за мной.”
Когда он открыл передо мной двери отельного ресторана, я ахнула. Интерьер был продуман до мелочей, и всё настолько идеально сочеталось между собой, что мне показалось, будто одно моё присутствие здесь может нарушить всю гармонию.
Я оглянулась, переводя взгляд от стола к столу, чувствуя себя не в своей тарелке. И затем я увидела Брэда в дальнем углу. Он поднялся и помахал мне рукой. Консьерж, который по-прежнему стоял рядом со мной, снова приподнял бровь в немом вопросе.
“Спасибо за помощь,” — тихо сказала я, и начала лавировать между столиками, за которыми сидели люди, которых я видела на страницах глянцевых журналов. Вот это да!
“Садись, — сказал Брэд, как только я оказалась в пределах слышимости. Он указал на бархатное кресло, стоящее напротив него, и мне на секунду показалось, что я погружаюсь в мягкое облако, когда садилась. — Спасибо, что составила мне компанию.”
“Спасибо за ваше приглашение, — ответила я, нервничая. — Это место просто невероятное.”
“Это? — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Да не особо. — на его лице заиграла улыбка, и я поняла, что он шутит. — Ты к этому скоро привыкнешь.”
“Не думаю, что смогу к подобному привыкнуть.”
“Поверь мне, — сказал он, — весь этот шик и блеск со временем теряет свою привлекательность. Можно купить весьма ограниченное количество бутылок шампанского прежде, чем осознать, что приятных людей, с которыми его можно выпить, рядом нет. И именно поэтому ты здесь.”
“Вы пьете шампанское во время чая?”— спросила я с недоумением. И в этот же момент рядом с нами появился официант в галстуке-бабочке. Мне показалось, что он, должно быть, был моделью. Он посмотрел на Брэда.
“Мистер Найт? Вам как обычно?”
“Итак, Анжела. Ты, наверное, не знаешь, но моему сыну, Ксавьеру, через многое пришлось пройти. Расти со мной в качестве отца было нелегко, хотя многие думают иначе. Он подвергался постоянному давлению. И рост давления со временем…”
“Приводит к взрыву,”— закончила я за него. И затем я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Неужели я только что перебила Брэда Найта?
Но он лишь кивнул, глядя на меня.
“Именно. В последнее время Ксавьер совсем от рук отбился. И я думаю, что ты… Что у тебя получится наставить его на путь истинный. Напомнить ему о том, что действительно важно. Именно в этом и заключается моё предложение..”
“Итак, я выхожу за вашего сына, а вы позаботитесь о здоровье моего отца… и его медицинских счетах…”
“Я всё улажу, — сказал он с уверенностью, которая не заставила меня усомниться в правдивости его слов. — Но только при условии, что о нашем с тобой договоре не узнает больше никто. Никто не должен знать, зачем и почему ты всё делаешь. Ни твоя семья, ни друзья. И тем более Ксавьер, мой сын.”
Он протянул мне распечатанный на нескольких страницах документ, и я поняла, что это контракт, в котором было оговорено, по-крайней мере, тридцать пунктов. И затем лицо моего отца возникло у меня перед глазами — бледное, измождённое лицо,которое я видела в больнице.
Мой разум говорил мне остановиться, подумать обо всём основательно, но моя рука будто бы двигалась сама по себе. Я взяла дорогую ручку, протянутую Брэдом, и подписала контракт.
Затем трясущейся рукой я взяла чашку с дымящимся чаем, которую поставил передо мной модель-официант.
Прошло несколько дней с момента нашей встречи в «Плазе», и Брэд отправил мне инструкции. Я ничего не слышала о том, что планируется свадебная фотосессия. Да, я знала, что жених и невеста фотографируются на свадьбе, но… За недели до события?
Брэд сказал, чтобы я оделась в удобную для меня одежду, поэтому предположила, что это будет что-то неофициальное. Как только я вышла со станции «Колумбус-Сёркл», я увидела Брэда, стоящего на краю парка. Он находился рядом с трейлером — таким, которым пользуются актёры во время съёмок. Брэд помахал мне рукой. На его лице было написано неподдельное оживление.
“Анжела! Сюда!”
“Иду!” — отозвалась я, и мой голос прозвучал неприлично громко. Не то чтобы я кричала на всю улицу, но тем не менее.
Когда я перешла проезжую часть, и между нами остались считанные шаги. Брэд открыл дверь трейлера и придержал её для меня. Внутри кипела хаотичная работа.
“Тебя там ждут мастер по причёскам, визажист и стилист, — сказал он, хлопая в ладоши. — Не спеши. Мы начнём в золотой час.”
“В золотой час?” — переспросила я, потому что это было самое непонятное из всего того, что он сказал.
“Это между 16.30 и 18.30, — ответил он, после чего понизил голос и добавил. — По крайней мере, мне так сказали.”
До того, как я успела ответить, одна из женщин из трейлера затащила меня внутрь и закрыла за нами дверь.
Я не могла поверить, что отражающееся в зеркале лицо принадлежит мне. Мои волосы были заплетены в какой-то замысловатый пучок на макушке, а лицо обрамляло несколько свободно падающих прядей. Я выглядела одновременно естественно и торжественно. Иными словами, я выглядела совершенно не похожей на себя.
У Скай — визажистки — ушло более часа на то, чтобы накрасить меня. Мои глаза были очерчены плавными линиями темно-коричневой подводки, а румяна сделали мои щёки похожими по цвету на лепестки роз. Я никогда особо не красилась, если не считать нанесенную время от времени тушь, поэтому такое обилие макияжа заставило меня почувствовать себя какой-то куклой.
“Ты гото...?” — спросил Брэд, постучав в приоткрытую дверь. Он оборвал себя на полуслове, когда увидел меня.
На мне были надеты белое кружевное платье длиной до колен и почти десяти сантиметровые шпильки, отчего мне было не по себе. Я едва ли могла ходить, не спотыкаясь на ровном месте, но никому вокруг не было до этого дела. Брэд окинул мой образ оценивающим взглядом.
“Ты выглядишь волшебно,” — сказал он родительским тоном, и я тут же представила, как мой отец говорит то же самое. Я улыбнулась.
Он взял меня за руку и вывел на улицу, убедившись, что я твёрдо стою на траве. Несколько раз я едва не упала, но когда я увидела декорации для фотосъемки в парке, я тут же позабыла о неудобных туфлях.
Между деревьями были натянуты гирлянды, на траве лежало плотное покрывало для пикника, а на стоящем рядом столике были расставлены сервировочные доски с мясными закусками и бутылками охлажденного вина. Всё это выглядело как декорации для шоу на HGTV.
“Всё это выглядит…потрясающе,” — сказала я, поворачиваясь к Брэду.
“Это ты ещё не видела свадьбу,” — сказал он, подмигивая. Всё вокруг казалось мне невероятным. Я покрутила головой по сторонам и поняла, что кое-чего не хватало.
“Где Ксавьер?”
Брэд замялся, и это был первый раз, когда я увидела его неуверенным, но прежде, чем он успел хотя бы слово сказать, его взгляд устремился на что-то позади меня. На его лице расплылась широкая улыбка.
“Прошу меня извинить, дорогая,” — сказал он, после чего тут же прошёл мимо меня, направляясь к своему сыну, чтобы его обнять.
В этот момент я увидела его. Все сто девяносто сантиметров Ксавьера Найта. Он был высоким, мрачным и красивым. Это было видно сразу. Он обнял отца в ответ, после чего уставился на меня холодным и спокойным взглядом.
Брэд повёл сына к тому месту, где стояла я, и Ксавьер поцеловал меня в щёку, тихо сказав: “Привет.”
“Привет,” — сказала я, опуская взгляд на землю и чувствуя, как мои ладони начинают потеть.
Фотосъёмка заняла всего пятнадцать минут. Мы улыбались, глядя друг другу в глаза. Ну, по крайней мере, мы пытались.
Смотреть на Ксавьера было также сложно, как на солнце. Он был настолько ярким, что это было практически невыносимым. Но как только я отводила взгляд, фотограф тут же кричал: “Смотри ему в глаза!” Выслушивать крики дорогого фотографа было ещё более неловким, чем удерживать зрительный контакт с моим женихом.
“The Times будет в восторге, — сказал фотограф, когда мы закончили. — Я не видел такой красивой пары со времён Дженнифер и Брэда.”
Хотя я отчетливо слышала его слова, я не понимала, как он мог говорить подобное обо мне. Я чувствовала себя неловко, и мои щёки, должно быть, к концу съёмки были цвета спелых помидоров.
Но затем я увидела, как Ксавьер направляется ко мне с бутылкой вина в руке, и разнервничалась ещё больше. Ему что-то ещё от меня было нужно. От меня требовалось сделать что-то, что ожидалось от будущей жены. Однако у меня никогда раньше не было парня, поэтому я судорожно пыталась понять, что делать, но так и не понимала, что именно.
Я видела, как Брэд в нескольких метрах от меня пожимает руку фотографу. Он заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся. А потом он увидел своего сына, идущего ко мне, и его улыбка стала шире. Я повернулась к Ксавьеру, который был практически передо мной.
“Было приятно познакомиться с тобой,” — сказала я, потому что вдруг поняла, что мне нужно что-то сказать, но совсем не понимала, с чего начать. Он улыбнулся мне, но что-то в его улыбке показалось мне странным. В ней было что-то жуткое. Как будто ей было не место на лице Ксавьера.
Я смотрела в землю, ожидая, что он что-нибудь скажет. Но вместо этого он прижался губами к моей щеке.
“Я не знаю, кто ты, — начал он, и его слова сразу же проникли мне в ухо. — Я не знаю, какие цели ты преследуешь. Но я вижу тебя насквозь. Твоя причёска, макияж и платье ничего не скрывают. Я вижу тебя.”
Его губы коснулись другой моей щеки, и когда он продолжил шептать мне в ухо, в его словах звучало ещё больше яда: “Я вижу, что ты жадная до денег шлюха. И я ненавижу тебя всем сердцем.”
