Потерянная Принцесса

ЭВЕРЛИ

Мурашки покрывают мою бледную кожу, когда меня в числе вереницы девушек ведут по подземельям.

Прозрачная одежда, в которую я одета, не оставляет места для воображения и не защищает меня от лютого холода.

Мои запястья и лодыжки сковывают вместе, а затем соединяют с девушками передо мной.

Мое сердце гулко стучит в груди, и я чувствую головокружение.

Я знаю, что частичная причина этому — страх. Другая — чистое и полное истощение.

С тех пор как я узнала, что моя девственность будет выставлена на аукцион, я ежедневно пыталась сбежать.

И каждый день меня ловили и избивали до полусмерти.

Они давали мне достаточно вампирской крови, чтобы ценная рабыня не умерла, а затем бросали обратно в камеру.

Они больше не отправляли меня работать, так как знали, что я снова попытаюсь убежать.

Мой взгляд непрерывно сканирует все вокруг, и я надеюсь и молюсь, что найду способ выбраться отсюда.

К сожалению, в моей нынешней ситуации эта идея совершенно безнадежна. Придется, по крайней мере, подождать, пока меня отстегнут от других девушек.

Я хотела бы спасти их всех, но знаю, что это невозможно. Может быть, когда-нибудь, если я действительно смогу освободиться, я найду способ выручить и их.

Я надеюсь, что в конце концов этот день наступит, хотя сейчас все выглядит мрачно.

Одну за другой девушек, стоящих передо мной, отцепляют от остальной группы и ведут на огромную сцену.

Мои глаза расширяются, когда я смотрю на толпу, заполнившую зал. Во рту мгновенно пересыхает.

Я вижу, как поднимаются таблички и объявляются ставки.

Как только ведущий произносит "продано", девушку подводят к лестнице, ведущей к зрителям.

Ее новый хозяин встречает ее там и отдает охраннику-вампиру плату, прежде чем надеть на рабыню свои собственные цепи.

Затем тюремщик расстегивает кандалы, в которые она была закована, и ее отпускают к новому хозяину.

На некоторых девушек даже надевают ошейники и поводки, как на собак, и я чувствую, как у меня сводит живот.

Ни в одной точке между пунктом А и пунктом Б я не вижу возможности совершить побег.

По мере того, как очередь передо мной становится все короче и короче, мой пульс учащается.

Я на грани паники, и я делаю короткие вдохи, пытаясь успокоиться.

Я твердо решила сохранить ясную голову. Делая шаг вперед на шатких ногах, я осматриваю лица зрителей.

Среди них довольно много тех, кого я однозначно признаю вампирами, с некоторыми я даже знакома по Банку Крови.

Но я не могу понять, кем являются более двух третей аудитории.

Заведение Мастера Лакруа обслуживает всех существ, но у остальных не так много отличительных признаков, чтобы я могла с такого расстояния сказать, к какому виду они относятся.

Я могу только предположить, что остальная часть толпы состоит из ведьм, оборотней и нескольких безумно богатых людей, которые ведут дела с Мастером Лакруа.

Одного из них я даже узнала как мистера Дженсена Картера, бизнес-магната, который помогает Мастеру Лакруа в его бизнесе по торговле людьми.

Я смотрю вперед, и мой желудок скручивает, когда я понимаю, что я — следующая.

Охранники подходят ко мне с двух сторон и хватают за бицепсы, поднимая меня с земли и неся к сцене.

В таком состоянии я ничего не могу сделать. Цепь, соединяющая мои лодыжки, слишком коротка, чтобы я могла попытаться пнуть кого-нибудь из них.

Лучшее, что я могу сделать, это направить пальцы ног вниз и попытаться затормозить. Мои глаза начинают слезиться, и я быстро смаргиваю слезы.

Я не хочу, чтобы они видели, как я плачу.

"Итак, вот наша последняя девушка, и позвольте мне сказать вам... мы приберегли лучшее напоследок!" — кричит в микрофон сумасбродный ведущий.

В зале раздаются улюлюканье и крики, когда меня переносят в зону их видимости.

"Эта восхитительная светлокожая женщина, с сочными рубиново-красными губами, изумрудно-зелеными глазами и черными, как эбеновое дерево, волосами. Ей двадцать три года, у нее тело богини и гладкая, как шелк, кожа. И, ко всему прочему, она девственница!".

Аплодисменты становятся еще громче, заставляя ведущего остановиться и переждать их, прежде чем снова заговорить.

Я замечаю, как кто-то перемещает в центр сцены большой деревянный столб, с которого свисает металлический крюк.

Я наклоняю голову в сторону и хмурю брови, гадая, для чего он нужен и почему его только сейчас вынесли.

Столб крепится находится на маленькой платформе, и меня ставят прямо перед ним.

Два охранника, которые вывели меня, хватают мои закованные в кандалы запястья и поднимают их над головой.

Когда я понимаю, что они пытаются сделать, я тут же начинаю бороться, изо всех сил раскидывая локти, но это бесполезно.

Им удается зацепить соединительную цепь так, что я повисаю спиной к столбу с руками над головой и пальцами ног, едва скребущими по деревянной платформе.

"Как видите, в ней еще есть огонь! Только самый сильный хозяин сможет контролировать эту красавицу! Но, как и любого дикого жеребца, ее нужно просто сломить!"

"Десять тысяч!" — кричит кто-то.

"Пятнадцать тысяч!" — восклицает другой.

"Она также невероятно гибкая!" — добавляет ведущий, прежде чем подойти ко мне.

Он наклоняется, берется за цепь между моими лодыжками и поднимает мои ноги вверх, придвигаясь ко мне ближе.

Я пытаюсь отбиться от него, не понимая, что он пытается сделать. Это бесполезно.

Вскоре я складываюсь пополам, так как мои ноги оказываются между моим торсом и его.

Я прижимаюсь к нему ногами, пытаясь оттолкнуть его, но он не сдвигается с места. Сила вампира слишком велика для меня.

"Двадцать пять тысяч долларов!"

"Тридцать тысяч долларов!"

Из толпы вылетают предложения, и с каждым из них сумма становится все выше и выше.

Моя паника нарастает, и я чувствую желчь, которая грозит подняться в горло.

Ведущий опускает мои ноги обратно вниз. Теперь он хватает подол моего прозрачного платья и начинает медленно поднимать его вверх, давая толпе более рассмотреть мои ноги.

"Семьдесят пять тысяч долларов!"

"Восемьдесят тысяч долларов!"

"Один миллион долларов!"

"Один миллион долларов раз! Один миллион долларов два! Продано! Поздравляем! Вы можете забрать свою девственную рабыню у входа!" — восклицает ведущий.

Я не вижу, кто меня выкупил, из-за яркого света, который льется на сцену сверху.

Я щурю глаза в его направлении, но не вижу его лица.

Все, что я вижу, — это высокую мускулистую фигуру в темно-сером костюме, спускающуюся по ступенькам зала.

Охранники хватают меня за запястья и начинают подталкивать к краю сцены.

Я упираюсь пятками и дергаюсь, пытаясь отступить, но они не позволяют этого сделать. Они просто снова хватают меня за бицепсы и несут к моему новому хозяину.

Меня быстро усаживают прямо перед ним, и я наконец-то могу рассмотреть его внешность. Его волосы такие же черные, как у меня, а глаза темно-стального серого цвета.

Татуировки выглядывают из-под воротника его рубашки. Мужчина массивный и устрашающий.

Его можно было бы назвать весьма симпатичным, если бы его глаза не казались такими холодными. Они похожи на бездонные ямы, и у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

Он ухмыляется, поймав мой взгляд, и я быстро опускаю его на свои ноги.

Сквозь ресницы я вижу, как сероглазый мужчина жестом подозвал стоящего позади него собеседника.

Его помощник почти такой же крупный, как и он, с темно-русыми волосами и карими глазами.

Он выглядит так же устрашающе, когда выходит вперед с большим серебряным кейсом и ставит его на край сцены, а затем открывает его, чтобы показать большую сумму денег, вероятно, миллион долларов.

Вампир, который собирал платежи, просматривает их, убеждается, что все на месте, и делает запись в своей бухгалтерской книге.

"Большое спасибо, сэр. А вы случайно не Альфа Дэймон Меркадо из Стаи Кровавого Клыка?"

"Это я", — отвечает мой новый хозяин с самодовольной улыбкой, явно довольный тем, что его признают даже среди вампиров.

"Вау! Не могу поверить, что мне удалось познакомиться с Альфой Дэймоном "Жнецом" Меркадо. Для меня большая честь встретить вас", — говорит он, протягивая моему новому хозяину документы на покупку.

Я не решаюсь поднять глаза, но мои глаза снова расширяются. Альфа... Это значит, что он — оборотень. И не только это, он — глава стаи.

Хотя я ничего не знаю об оборотнях.

У нас были клиенты-перевертыши, но когда они приходили посмотреть на стриптиз или поучаствовать в BDSM-клубе, не было причин говорить о таких вещах.

И еще его прозвище... "Жнец". Это... тревожно. Мои нервы снова вспыхивают, а сердцебиение учащается.

"Я пугаю тебя, рабыня?" — спрашивает он меня забавляющимся тоном.

Он пугает меня. Вся эта ситуация пугает. Но я ни за что не собираюсь признаваться в этом. Вместо этого я поднимаю глаза и встречаю его взгляд: "Нет, сэр".

Его улыбка превращается в злобный оскал, прежде чем он отвечает: "Тогда мне придется это изменить".