Выживание Розы

ДЕАННА

Королева взмахнула кожаным ремнем, Деанна знала его слишком хорошо.

– Ты была с одним из моих гостей!

Чем быстрее закончится избиение, тем быстрее Деанна сможет сбежать.

Без спроса она оперлась на стул, держась за его раму.

Ее регулярно наказывали то за одно, то за другое.

Когда отец был жив, Деанну наказывали только в тех случаях, когда она совершала то, что было действительно запрещено.

Теперь же она могла получить наказание за любую мелочь.

Правда, многие из ее наказаний были за предсказуемые проступки, но Деанна чувствовала себя униженной, когда ее наказывали за нарушение правил, с которыми она не соглашалась.

Она придумывает их, чтобы был повод бить меня. ~

Первый удар ремня по спине заставил ее вздохнуть от боли, но она смогла стиснуть зубы и дышать во второй и третий раз.

Она получила пятнадцать ударов, прежде чем королева вздохнула и опустила ремень на пол.

Иногда Деанне казалось, что сила королевы рассеивается раньше, чем ее гнев. Это давало ее падчерице передышку.

– Надеюсь, ты поняла, что не все в твоих силах, – наконец сказала королева, задыхаясь и давая возможность Деанне выпрямиться.

– Да, королева-мать. Я глубоко сожалею, – солгала Деанна, проделывая все движения своей обычной покаянной шарады.

Королева кивнула и махнула рукой.

Пошатываясь, Деанна вернулась в свою комнату.

Поднимаясь по лестнице, она держалась за перила, и каждое движение вызывало мучительную боль в спине.

Уже стемнело, и в замке было тихо.

Гости на ночь расходились по своим комнатам.

Кроме нескольких охранников, в общих помещениях никого не было.

Деанна почувствовала облегчение от того, что ей удалось избежать присутствия королевы.

Королева-мать имеет за спиной целую армию, но она все равно трусиха, раз избила невинную душу. ~

Спальня Деанны находилась рядом со спальней Елены. После таких избиений она часто пробиралась в комнату старшей сестры и засыпала в ее объятиях.

Деанна улыбнулась воспоминаниям.

Я бы хотела пойти к ней сейчас, но нельзя рисковать, покидая Западную башню сразу после такого наказания. ~

ЭОН

Эон знал, как важно выполнять свою роль.

Принц Максим был голоден, и вот его верный капитан стражи оказался здесь, разыскивая еду на кухне после наступления темноты.

Было бы подозрительно, если бы сам Макс делал это, когда его сопровождало так много людей.

Помещение было полупустым, но несколько слуг все еще передвигались, выполняя работу.

Некоторые убирали посуду и саму кухню, пребывающую в полном беспорядке после грандиозного обеда, которым гости наслаждались с королевой ранее.

Другие заботились о следующем дне, составляя меню и готовя все, что могли.

Оглядев грязную кухню, Эон подумал, что не похоже, чтобы дом был привычен к такому наплыву гостей.

Никто не помогал Эону, пока он готовил Максу тарелку, и не обращал на него никакого внимания.

Это ему больше понравилось.

Его мысли снова вернулись к молодой женщине в саду.

Деанна.

Она была красивой девушкой, ее глаза были темными, как бездонные морские бездны. Эон вспомнил выражение этих глаз, когда она заметила королеву, шедшую к ним.

Сильный испуг.

Похоже, слухи о ненависти королевы к своей падчерице были вполне обоснованными. Он решил, что изучит и это.

Когда Эон уже собирался уходить, он увидел принца Ламонта, который прокрался на кухню, грубо схватил камеристку за руку и потащил ее в кладовую.

Это совсем не казалось правильным.

Если для принца Максима было бы подозрительно оказаться на кухне в это время ночи, то присутствие будущего короля Альбареля уж точно было чем-то необычным.

Эон сделал вид, что озабочен поисками последней порции, и подошел поближе к двери, за которой исчезли двое.

Он слышал негромкие голоса, но разобрать их было трудно.

Ламонт, похоже, что-то требовал от служанки, но Эон не мог понять, что именно. Он слышал только ее ответы, все более пронзительные и плаксивые.

– Я не могу, господин! Простите меня. Я не могу предать друга.

От Ламонта поступил приказ – Эон затаил дыхание, чтобы расслышать, но так и не смог его разобрать.

– Нет, пожалуйста! – донесся голос горничной сквозь горькие слезы. Она тяжело дышала и всхлипывала.

Через щель в двери Эон увидел, как Ламонт вложил что-то в руку женщины. Она не оттолкнула его, но продолжала сопротивляться.

При первом же взгляде на принца остальные слуги сразу же притихли.

Казалось, будущего короля больше боялись, чем любили.

Пришло время вмешаться.

– Что все это значит? – вопросил Эон, когда Ламонт с довольным видом вышел из кладовой.

Камеристка последовала за ним через мгновение, сгорбив плечи.

Глаза устремлены в пол.

Она обмахивала чем-то свою шаль.

Предмет блестел от пламени соседнего очага. Эон полагал, что знает, что это такое, хотя и не знал, для кого оно предназначено.

Он наблюдал, как она быстро вышла из кухни, а затем вновь обратил свое внимание на Ламонта.

Принц смотрел на него, ухмыляясь.

Эон чувствовал, как от него исходит излишняя самоуверенность, словно издевательства над горничными придавали будущему королю силы.

– А тебе-то что? – прошипел Ламонт.

Эон сделал шаг ближе, каждый мускул его тела желал преподать малявке урок. За что именно, он не знал.

Как же бесят его наглые манеры. ~

Подумать только: человек с таким высокомерием однажды обретет власть короля!

Но он остановил себя.

Во-первых, действия имеют последствия. С другой стороны, Эон должен был оставаться неузнанным.

Он был здесь, чтобы наблюдать и сначала выяснить, что происходит.

В глазах Ламонта промелькнул страх, и Эон почувствовал удовлетворение.

Возможно, сейчас мне придется контролировать свои порывы, но когда-нибудь, надеюсь, у меня будет возможность немного помять лицо этого принца... ~

Ламонт вновь обрел самообладание и широко улыбнулся.

Эон вспомнил фальшивую улыбку королевы, когда она приветствовала их за ужином и потом в саду.

Эон, возвышаясь над Ламонтом, снова спросил, чего тот хотел от служанки.

– Ты знаешь, кто я? – ответил Ламонт, проигнорировав вопрос. Улыбка не сходила с его лица. Как сильно он походил на свою мать.

– Да, знаю, принц Ламонт, – нарочито спокойно произнес Эон.

– Значит, ты должен знать, – ответил Ламонт, в его голосе звучала уверенность маленького мальчика, хвастающегося своим папой, – что такая чернь, как ты, должна заниматься своими делами.

Я будущий король этой земли, – заявил он. – В моем мизинце больше силы, чем во всем твоем теле.

Угроза, исходящая от такого маленького человека, была настолько нелепой, что на этот раз Эон усмехнулся.

Он старался сдержать смех, когда лицо принца стало кроваво-красным. Он удивлялся, как он вообще мог счесть действия Ламонта угрожающими.

– Возможно, – согласился Эон. – Но я никогда не считал нужным таскаться по ночам с горничными.

Эон не поклонился. Он не стал ждать, пока его отпустят. Он просто взял тарелку для Макса и повернулся, чтобы уйти.

Поднимаясь по лестнице, Эон размышлял, что же такого мог задумать Ламонт, чтобы для этого понадобилась служанка.

И почему принц не может выполнять свою работу при свете дня.

ДЕАННА

Деанна проснулась от стука в дверь.

Ей снился красивый незнакомец, и она вовсе не хотела просыпаться.

Но когда она села, боль от вчерашнего наказания вернула ее в реальность.

Мысли о прекрасном незнакомце испарились, когда она вспомнила, как королева застала их вместе в саду и последующие события.

Она встала и медленно потянулась.

Деанне были знакомы синяки, оставленные кожаным ремнем, и она старалась не делать никаких движений, которые могли бы усилить боль.

Спина напряглась, когда она потянулась, но боль была тупой, и Деанна не ожидала, что продлится долго. Кожа не была повреждена.

Деанна прошлась босыми ногами по холодному полу и открыла дверь.

Мэри – ее служанка, подруга и доверенное лицо – стояла там с маленьким блюдечком в руках.

– Доброе утро, принцесса, – тихо сказала она.

Деанна любила Мэри, которая всегда называла ее принцессой и относилась к Деанне с тем же уважением, что и остальные члены королевской семьи.

С тех пор как Деанну забрали от братьев и сестер и заставили остаться в Западной башне, она часто оказывалась без собеседника.

Ее родители были мертвы, Елену держали подальше от нее, а младшие братья и сестры были слишком малы, чтобы понять ее положение.

Деанна знала, что другие слуги следят за ней, и только Мэри была верной ей.

Появление горничной стало облегчением.

– Доброе утро, Мэри! – приветствовала ее Деанна, отступая в сторону, чтобы впустить служанку. – Какие новости ты принесла мне сегодня?

Мэри вошла в комнату и поставила блюдо на маленький столик рядом с кроватью.

– Хм, сегодня никаких новостей, – тихо сказала Мэри, выглядя неловко.

– Никаких новостей? – сказала Деанна, смеясь. – Это бы произошло впервые! Давай, садись, расчеши мне волосы и расскажи все сплетни. Наверняка есть что-то хорошее, что ты от меня скрываешь.

Мэри сделала, как ей сказали, но ее лицо опустилось, а руки начали трястись.

– Мэри? – спросила Деанна, когда рука ее подруги замерла в ее волосах. – Ты в порядке? Ты выглядишь нездоровой.

Деанна отвернулась от зеркала, чтобы посмотреть на подругу, которая смотрела на свои руки.

Проследив за взглядом горничной, она заметила украшенный кинжал, который заменил упавшую на пол расческу.

– Где ты это нашла, Мэри?

– Простите меня, принцесса, – прошептала Мэри. Слезы катились по ее лицу.

– Простить за что? Мэри?! –

закричала Деанна, когда Мэри опустила кинжал в ее сторону.